Харассмент

– Инга, вы продолжаете разбрасываться обвинениями, притом что доказательств у вас нет. Это уже серьезно. Я советую вам остановиться. Дмитрий вот сидит здесь и молчит. – Все посмотрели на главного юриста, который, впрочем, от этого ничуть не смутился. Сам он задумчиво разглядывал Ингу, кажется впервые ею заинтересовавшись. – Тем не менее не стоит недооценивать его молчание. Давайте резюмируем. У нас есть доказанный случай личных отношений на рабочем месте. Ни один из участников этого не отрицает. Также мы имеем несколько недоказуемых взаимных претензий и еще одно обвинение в домогательствах, которое, с учетом слов Светланы и Ильи, мы можем назвать ложным. Я так подробно говорю об этом, потому что считаю, что мы должны быть открыты с нашими сотрудниками в любых ситуациях. Вы должны знать, на чем мы основывали свое решение.

Кантемиров обвел всех взглядом и задержался на Илье.

– По личным отношениям. Это всегда щекотливый момент. Мы как компания не можем запретить нашим сотрудникам строить личную жизнь, но запрет иметь отношения на рабочем месте связан именно с качеством работы. – На этом месте Илья потупился. – Мы пришли к выводу, что в данном случае трудовой процесс не пострадал. Кроме того, мы не нашли никаких случаев злоупотребления руководящим положением. Признаюсь, были сомнения. Инга показала довольно стремительный рост меньше чем за год, и это, конечно, наводит на мысли. Но сомнения не подтвердились. Коллеги отзываются об Инге хорошо, формальные результаты работы тоже соответствуют. Поэтому мы посчитали, что закроем на это глаза.

Кантемиров сделал паузу, словно ожидал услышать облегченный вздох. Никто не издал ни звука. Он слегка нахмурился и продолжил:

– Илья может вернуться к управлению департаментом. Мы не будем налагать никаких санкций, однако, Илья, я хочу, чтобы ты понимал – второго шанса не будет.

Инга не смотрела на Илью, но краем глаза видела, что он кивнул – впрочем, без поспешности. У нее мелькнула мысль, что он уже знал о решении.

– Намного хуже обстоят дела с ложными обвинениями, – сказал Кантемиров и перевел взгляд на Ингу. – Это действительно серьезно.

– Мне прислали письмо об этой встрече еще в субботу, – вдруг усмехнулась Инга. Секунду назад она не думала, что вообще что-то скажет, тем более таким ироничным тоном, но ей вдруг стало ясно, что терять уже нечего. – Так что решение у вас было готово уже давно. Просто скажите, и дело с концом.

Кадровичка свела брови на переносице и сжала губы в нитку, лицом изображая такое эталонное неодобрение, что Инга чуть не фыркнула. В глубине она чувствовала только усталость и презрение, но на поверхности эти чувства отчего-то превращались в насмешливость.

– Наши мнения разделились, – медленно проговорил Кантемиров, буравя Ингу взглядом. – Я склонялся к тому, чтобы уволить вас. Однако мы посчитали возможным дать вам шанс в случае, если Светлана и Илья не имеют ничего против.

– Да мне без разницы, – буркнула Мирошина. – Если бы она мое имя в посте написала, я бы сказала: увольняйте. А так мне все равно.

– Я уже говорил и повторю: меня поначалу шокировали Ингины обвинения, но больше я не держу зла, – смиренно сказал Илья. Ингу перекосило от его тона. – Я бы не хотел, чтобы она уходила из команды на этом фоне.

Кантемиров степенно кивнул, как будто не сомневался в таком решении. У Инги снова возникло ощущение, что они с Ильей давно обо всем договорились.

– Инга, мы не будем просить вас писать опровержение. Эта мысль приходила мне в голову, но я не хочу усугублять скандал. Удалите ваши посты. Напишите объяснительную в отдел кадров. Илья, ты тоже, кстати, должен будешь написать официальную объяснительную. Кроме того, как верно заметила Тамара, мы сделаем детализированную инструкцию о том, как вести себя в подобных ситуациях. Светлана, вы можете быть свободны. Пожалуйста, не обсуждайте ни с кем эту встречу, ее итоги мы, как и обещали, всем разошлем.

Мирошина вскочила со стула, еле слышно пробормотав: «Наконец-то», – и, коротко кивнув всем на прощание, вышла из кабинета.

Кантемиров помолчал некоторое время, постукивая подушечками пальцев по столу.

– Я надеюсь, Инга, вы эту встречу тоже не будете обсуждать. И больше никаких комментариев прессе. Просто удалите свои посты. Честно говоря, я до сих пор не понимаю, как вы решились писать публично, если это была ложь.

Инга хотела было ответить, но посмотрела на юриста Дмитрия, который опять вперился в нее взглядом, и промолчала. Усталость взяла над ней верх; к рукам и ногам как будто привязали гири.

– Ладно, что уж теперь говорить, – заключил Кантемиров. – Идите. А ты, Илья, задержись еще ненадолго.

Инга встала и побрела к выходу, чувствуя, как невидимый груз волочится за ней по полу. За спиной ее была тишина – очевидно, все ждали, пока она покинет комнату.