Харбин

– Господа! – встав из-за стола и этак по-молодецки дернув подбородком, начал он – Сегодня мы собрались здесь для того, чтобы от души поздравить нашу новорожденную… нашу милую, очаровательную Лизоньку… – Он сделал небольшую паузу, пытаясь понять, какое впечатление произвели на присутствующих его слова – так обычно начинает свою речь опытный оратор. – Я скажу так: Лиза не просто славная девушка, она еще и прекрасный друг, а кроме того, ответственный человек… Да-да, это говорю вам я, ее начальник… Так вот, пользуясь случаем, хочу от всего сердца пожелать ей… – Он на мгновение умолк, чтобы подобрать нужное слово. – Ну, конечно же в первую очередь счастья. Да, сейчас трудное время и загадывать на будущее – дело, как говорится, неблагодарное, но я верю, Lise, – он взглянул ей в глаза, – что у тебя все будет хорошо. Верю, что и Россия, о которой ты так тепло пишешь в своих стихах, для тебя еще не потеряна. Придет время, и она встретит тебя с распростертыми объятиями как верную свою дочь. Я думаю, большевики недолго продержатся у власти. Советская Россия находится в изоляции, и ей не выстоять в одиночку в условиях стремительно наступающего мирового экономического кризиса, когда повсюду падает производство и растет безработица. Да они же сожрут там друг друга в этом своем ядовитом террариуме, когда у них закончится продовольствие!.. – Он задохнулся от вспыхнувшей в нем ненависти. – Потому как рассчитывать им на чью-то помощь бесполезно. Повторяю: бес-по-лез-но! Ну а нам это только на руку. – На его губах неожиданно появилось что-то наподобие улыбки. – Глядишь, скоро все мы вернемся домой… Помните, господа: освобождение России от большевизма начнется с Харбина!

Его речь до глубины души возмутила Болохова. Сволочь! Какая же ты сволочь! Вот, оказывается, как ты любишь свою родину… А говорил, жить без нее не можешь. Неужто забыл, что Россия – это не просто земля, это еще и ее люди. А ты хочешь, чтобы они с голоду подохли. Ну, ничего, когда-нибудь тебе придется ответить за свои слова. Тогда посмотрим, как ты запоешь…

2

После Шатурова гостей словно прорвало, и они один за другим принялись произносить тосты в честь именинницы. И только после того, как все высказались, был объявлен перерыв. Курящие, а их было немного, тут же отправились на балкон травить никотином легкие, остальные же, оккупировав кресла и диван, занялись беседой.

– Это и есть твой художник? – улучив момент, спросила Мария Павловна Лизу, указывая на Болохова, который, присев на краешек дивана, молча слушал, о чем говорили окружающие. Она любила мужчин, которые могли произвести впечатление, а этот светловолосый молодой человек с профилем Александра Первого был именно таким. «Меркурианский тип мужчины», – определила она. Заостренный подбородок, тонко очерченный нос, вытянутое книзу лицо… Такие люди добры душой, ранимы, неприхотливы и верны в любви, привычкам и идеям.

– Да, мама, это он… – застенчиво улыбнулась дочь, уступая ей место рядом с собой в большом кожаном кресле. – Правда, приятный молодой человек? Ну вот, а ты говорила, зачем я включаю в список приглашенных малознакомых мне людей.

– Но я же не знала… – О чем Мария Павловна не знала, она так и не сказала, однако еще раз бросила заинтересованный взгляд в сторону гостя и с чувством произнесла: – М-да!.. Если бы не годы…

– Мама, ну что ты такое говоришь? Ведь ты у меня молодая, – обняв мать, произнесла Лиза.

Та усмехнулась.

– Но не до такой же степени, чтобы за мной мог ухаживать такой… – Она попыталась подобрать подходящее слово. – Такой белокудрый Аполлон. Кстати, а он тебе нравится?

Лиза покраснела.

– Мама… но ведь за мной ухаживает Сергей Федорович… И все, кажется, идет к тому… – В этом месте она споткнулась.

– Что?! – догадавшись, о чем ей хочет сказать дочь, испуганно произнесла Мария Павловна. – Ты это серьезно?

– Вполне… – опустила глаза Лиза.

Мать вспыхнула.

– И не вздумай, слышишь? Не вздумай!.. Он не тот мужчина, с которым можно связать свою судьбу. Это страшный человек, поверь мне…

Лизонька замотала головой.

– Нет, нет, мамочка!.. Ты его просто не знаешь… Он добрый… он замечательный, только я его… – она вздохнула.

– Не любишь, – вместо нее произнесла мать.

Лиза в знак согласия смежила веки.

– Ты любишь этого художника…

Бедная Лизонька пожала плечами.

– Я еще не знаю… Совсем не знаю! Только вот…

– Что? – пыталась выведать сокровенное мать.

– А то, что меня почему-то постоянно тянет к нему.

– Я тебя хорошо понимаю, – улыбнулась мать. – Этот красавчик кому угодно вскружит голову. Только он какой-то нелюдимый… Кстати, чем он зарабатывает на жизнь? Или ему приходится перебиваться с хлеба на воду?..

– Мама, у него дворянские корни…

Та хмыкнула.

– А кому они сегодня нужны, эти корни? – спросила она. – Разве что только тщеславие свое потешить… У нас с тобой тоже дворянские корни – и что толку?.. Что твой художник может дать тебе, твоим будущим детям? Да ничего! А я не хочу, чтобы ты жила в нищете, понимаешь? Не хочу!