Харбин. Вера и отчуждение. Христианские меньшинства российской диаспоры Северо-Восточного Китая

«Памятный Харбину ярый фашист»351 – так характеризовал его в воспоминаниях Г. В. Мелихов, профессиональный историк и бывший харбинец. Розин свято верил в непоколебимость нацистского движения в Германии и за ее пределами.

По полученным БРЭМ сведениям, в начале 1939 года Розин, как глава местной национал-социалистической партии, провел учет и предварительную мобилизацию немецкой колонии Харбина для подготовки к войне. Были взяты на учет годные для военных действий мужчины, молодежь местной партии «наци» направлена на военную подготовку. Остальных планировалось распределить по секциям352.

Секретарь германского консульства в Харбине утверждал, что Герман Розин частным образом спонсировал русских фашистов и лично К. В. Родзаевского – главу Всероссийской фашистской партии в Маньчжурии353.

Постоянно ходили разговоры о шпионаже как истинной цели нахождения в Маньчжурии354. Священник владел русским языком, при этом относился к русским пренебрежительно. Часто он становился участником ссор и драк, дрался с русскими и евреями, вел себя вызывающе, провоцируя харбинцев355. Возникали в городе и крупные конфликты русских и поляков с немцами, вызванные накалившимися отношениями между колониями вследствие войны; пастор Розин непременно становился их участником. Поляк-харбинец Ежи Чаевский писал, что обычным делом для польской молодежи было забрасывание камнями флага со свастикой на здании консульства Германии или на доме пастора Германа Розина356.

Розин имел большое влияние на немецкую паству церкви и на членов национал-социалистической партии в Маньчжурии, в особенности на самых фанатичных из них. Таким был и он сам. При этом некоторые его высказывания верующие лютеране осуждали. В донесении немецкого консула упоминаются следующие слова Генриха Розина, произнесенные прилюдно: «Для меня Гитлер выше Христа». Пастор пояснил при этом: «Гитлер – это наш фюрер, это вождь народа, это водитель всей германской нации. Христос же, хотя и пророк, но (и этого нельзя забывать) он был евреем»357.

Безусловно, в поступках Германа Розина чувствовалась вседозволенность. Фактически являясь главой германской колонии, Розин не боялся за свои высказывания и поступки. Что, скорее всего, и сыграло с ним злую шутку.

В 1943 году Розин продал часть церковной земли, принадлежавшей лютеранскому приходу, чем вызвал гнев части верующих во главе с председателем латвийского общества Яном Яновичем Экисом, который высказался против Розина прилюдно358. Пастор не имел права совершать подобные сделки. Хотя после захвата кирхи он и считал себя главой всего прихода, формально, согласно уставу, земельные владения были общими для всех национальных групп лютеран. Есть несколько версий, почему Герман Розин был отозван с должности пастора и покинул Харбин. Возможно, его сняли со всех должностей из‐за самовольного принятия решения продать земельный церковный участок, не согласовав его и вызвав тем самым возмущение паствы. Е. Чаевский предполагает, что Г. Розин был обвинен в «расовом осквернении» из‐за активного интереса к азиатским женщинам359. Донесения БРЭМ этот интерес подтверждали.

В конце 1943 года пастор выехал из Харбина в Токио360.

Учитывая высказывания и поступки молодого священника, можно сделать вывод, что он был скорее политической фигурой, специально назначенной в Харбин, чтобы контролировать немецкую паству и агитировать среди нее. Был ли он вообще пастором? Имел ли религиозное образование? Учитывая, что Розин знал латынь и преподавал религию, скорее всего, он был человеком образованным, но невоцерковленным. Именно Герман Розин привел к окончательному расколу лютеранского прихода по национальному признаку, был ярым провокатором, отметающим всякую христианскую мораль, примером которой как пастор должен был стать.

По иронии судьбы пастор Розин, который так любил провоцировать русских на драки, предположительно, погиб во время наступательной операции советских войск 4 ноября 1944 года, будучи рядовым парашютно-десантного полка Люфтваффе. Отправку Розина на фронт называют «карательной»361, вседозволенность пастора оказалась чрезмерной даже для национал-социалистов.

История о Германе Розине – это не только история о политике и религии, но и о другой стороне Харбина. Часто знания об этом городе складывались из воспоминаний бывших харбинцев. Как все мы знаем, детские и юношеские годы обычно вспоминаются как легкие и беззаботные. Таким отчасти сформировался и образ города на Сунгари. Даже сейчас современной харбинистике не хватает научной позиции, которая способна охватить все стороны жизни русской эмиграции и воссоздать максимально реальный образ этого разностороннего и уникального города. Занять научную или в некоторых случаях метапозицию – главная задача нынешнего знания, к чему я и призываю всех исследователей Харбина.

Глава IV Евангельские верующие в Харбине

Евангельские христиане