Хардкор

Р. При этом девушек как-то было в достаточном количестве, я, в конце концов, был валютчиком, богатым, модным и самоуверенным, а это нравится девицам. Но тусовочных рокерских были единицы. И мотивация – завоевание женских сердец – хоть и была, но не являлась определяющей. Хватало и типично мужских занятий. Общность представляла собой прототип гражданского договора, который всегда существовал между людьми понимающими и признающими себе подобных, но все это тогда работало в рамках времени перемен, когда общие проблемы, интересы и локальные цели сплачивали. Общность как-то сама собой подразумевалась на всю жизнь, но подростки взрослели, внешняя среда давила все больше и больше. Закрываться в какую-то секту на тот период казалось несообразным, скорее наоборот: был посыл, чтобы это движение растекалось и приобретало массовый характер, что в итоге и произошло. Даже те, кто еще пару лет назад и не мыслил себя на мотоцикле и в коже, пытались приобщиться к созданному стилю. Идея была такова, что в движении, объединяющем всех, разбить всю массу на отдельные блоки; это и происходило при неоспоримом лидерстве «Тузов», от которых шел основной импульс. И мы это все к 88-му году уже сделали. Мы создали сами себя, создали атмосферу, породили кучу последователей и соратников. Мы уже были не только в Москве, а все это появилось к тому времени во всех городах нашей страны. Мы запустили движуху, равной которой не было ни до, ни после. И которая живет в реформированном виде до сих пор и стала частью общественной жизни. Такой, с которой даже президент страны решил покрасоваться рядом, которая даже ему придала налет мужественности. Ну, или он хотел, чтоб придала. На самом деле только навредила и ему, и движению. И выставила Хирурга дураком и клоуном, а президента смешным, на этом трехколесном мотоциклете. Уж мог бы хотя бы научиться ездить на нормальном байке…

Но тогда, тогда в 88-м, все стало постепенно выходить на международный уровень. Ким Ир Сен, еще за полтора года до моего отъезда на постоянную жизнь за границу, поехал в Копенгаген в косовороте. Просто вот гулял по городу, и к нему подошел выпущенный из тюрьмы на выходные представитель Hells Angels, который был сильно удивлен наличию байкеров в России и пригласил в клуб. А в этот клуб обычно чужих не пускают. И уж точно редко приглашают. Когда Алик вернулся, он рассказал, что есть интерес к контактам, и что нас приглашают на их всемирное собрание World Run. Тогда он, по-моему, и определился окончательно с тем, кто он по жизни и до сих пор является байкером и первым, кто осуществил контакт с западной цивилизацией в этом аспекте. Прорубил, так сказать, окно на Запад. И уже в силу этих причин Ким Ир Сен здесь пребывал под покровительством нашей тусовки, и когда у него возникали непонятки, приходилось за него заступаться. Через год наши поехали к ним. Это были Влад Беззубый, Андрей Мелкий и Алик Ким Ир Сен, представляли Black Aces за границей, у Hell's Angels, которых мы когда-то видели в телеке и считали своим примером. Им уже тогда предложили открыть чаптер в Москве, но уверенности вступить в эту сеть так и не хватило; тем более, что эти события совпали с остальными накопившимися вопросами, и все закончилось уже моим выездом за границу.

Эдик пошел в концертную область на этом фоне. А Хирург, оставшийся к 89-му году, по большому счету, единственной фигурой, на которой было сосредоточено внимание, повел сплотившихся вокруг него людей по одному ему ведомому пути. Но проложенной дорогой, через катание и околоконцертную тусовку. А ребята… Ребята после моего отъезда получили возможность самостоятельно выбирать, по какому пути развиваться. Кто-то втянулся в «перестроечный бизнес», кто-то остался одиночкой или пополнил уже байкерские формирования.

Саббат собрал вокруг себя часть людей, и они остались такими, как были. Но одной харизмы, к сожалению, не хватало. К тому же, многие тогда тоже начали уезжать за границу, чтобы понять, насколько их представления по кино и журналам совпадает с реальной ситуацией. При этом с хеллсами я за границей не тусовался – мешали этому те же принципы, которые послужили поводом для отъезда. Я понимал, что отошел от идеи и бросил ребят в Москве, поэтому считал себя недостойным в сложившейся ситуации озвучивать какие-то темы за рокеров. Если отошел, то значит отошел, хотя, естественно, прожитого из жизни не вычеркнуть. А я, конечно же, иногда жалею об этом. Тем более, сам всех учил «живи быстро – умирай рано»… Тогда казалось, что в тридцать лет ты будешь каким-то развалом и надо успеть многое, а в итоге Димы Саббата и других уже нет, а я живу. Пока не умер… Типа живого памятника тому времени.