Харка, сын вождя

С утра до вечера он ходил, сосредоточив на этом все свои мысли и чувства, выдумывая осторожные, хитрые вопросы, словно подкрадываясь к цели своих поисков, как охотник к дичи. И вот наконец бессонной ночью в голове у него сложилась такая картина: южнее охотничьих угодий Сыновей Большой Медведицы белые люди северного племени прокладывали тропу для своего чудовища, на котором они хотели ездить со скоростью ветра, чтобы больше не скакать на лошадях. Люди, строившие дорогу, убивали бизонов и давали мясо своим союзникам-пауни, чтобы те не мешали им работать. Толпы белых людей и их мацавакены напугали бизонов. Стада бизонов оставались на юге и боялись продолжить свой путь на север. Таким было положение дел, когда Сыновья Большой Медведицы голодали в верховьях Северного Платта, а Чужая Раковина был в плену у пауни. И Хавандшита — как предполагал Харка — отправился к пауни с золотым камнем и потребовал за него высокую плату: освободить Чужую Раковину и уговорить белых людей криками и выстрелами мацавакенов погнать стада бизонов, мясом которых пауни уже запаслись, на север. Удачно осуществив все задуманное, Хавандшита вернулся в стойбище великим шаманом. А злой желтый камень теперь гулял по свету!

Найдя, как ему казалось, ответ на мучившие его вопросы, Харка вдруг пришел в сильное волнение и негодование. В то же время его охватил страх перед Хавандшитой, проявившим такую изощренную хитрость.

Утром он мрачно бродил вокруг Священного Вигвама и с горечью смотрел на мацавакен, которым ему пришлось пожертвовать. Этот старый стервятник всё прибирает к рукам, всё! И все теперь почитают его так, как будто он — сама Великая Тайна.

Харка вдруг испуганно вздрогнул. На шесте с трофеями перед вигвамом шамана, чуть выше мацавакена, в маленькой сеточке висел золотой камень! Значит, он ошибся в своих рассуждениях? Но как же все было на самом деле? И почему Хавандшита повесил желтый камень на шесте, так что он был виден всем — и Маттотаупе, который в гневе бросил его в реку? Харка поспешил в отцовский вигвам, чтобы немедленно рассказать об этом вождю.

— Этого не может быть! — воскликнул Маттотаупа и побледнел.

— Но это так, отец.

— Идем! Я хочу сам видеть это.

Когда они подошли к Священному Вигваму, на шесте уже не было ни желтого камня, ни сеточки.

— Тебе это привиделось, Харка, — с облегчением произнес Маттотаупа. — Злые духи ввели тебя в заблуждение.

Харка провел рукой по глазам. Он же не слепой! И не привык спать на ходу. А может, он и в самом деле одержим духами? Или старый шаман почуял его недоверие и водит его за нос? У Харки вдруг как будто ушла земля из-под ног, как у человека, погружающегося в болотную трясину. Теперь ему нужно было действовать очень осторожно, обдумывая каждый шаг.

Он вновь и вновь спрашивал себя: не мог ли Черная Кожа слышать его короткий разговор с Маттотаупой о желтом камне? Он в этот день очень рано зашел за ним и Харпстенной. Харпстенна еще спал, как и женщины и Шонка, так что Черная Кожа был единственным, кто мог услышать что-нибудь из их разговора.

Под вечер Черная Кожа уговорил Харку без всякой цели поскакать вместе с ним в прерию, чтобы на обратном пути он мог поупражняться в искусстве следопыта, рассматривая свой собственный след. Харка охотно согласился, ведь скакать по вольным просторам навстречу прохладному ветру было одним из его любимейших удовольствий. Они позабыли про время и вскоре оставили стойбище далеко позади. Черной Коже нелегко будет в сумерках находить оставленный ими след, но для Харки Ночного Ока это было детской забавой, и он хотел показать своему чернокожему другу, как много знает и умеет мальчик племени дакота.

Однако Черную Кожу сумерки, казалось, совсем не смущали. Когда Харка наконец остановился, волки уже выли на луну, им вторили собаки в стойбище. Черная Кожа спешился, ловко стреножил лошадь и сел на пригорке.

— Посмотрите-ка на этого ленивца! — сказал Харка. — Медведь, разомлевший на солнце! Только сейчас не полдень, а ночь.

— Я заметил это, Харка, Поражающий Стрелами Бизонов! Уже ночь. Ты что, боишься темноты?

— Не болтай глупости. Что ты затеял?

— Мне надо с тобой поговорить.

— Говори.

Харку разбирало любопытство.

— Представь себе: есть тайна…

— Что за тайна? Есть много тайн.

— Ну, какая-нибудь тайна, которую ты еще не раскрыл. И это тайна белых людей…

— Ну хорошо, у белых людей есть тайна. Что дальше?

Харка сорвал травинку и, сунув ее в рот, зажал зубами.

— У белых людей есть тайна, которая дает им силу. Что бы ты стал делать?

— Белые люди — наши враги. Если у них есть тайна, надо отнять ее у них. Или найти другую тайну, которая даст нам еще бóльшую силу.

— Но кто может отнять тайну у другого?

— Только тот, кто ее узнает.

— А как узнать тайну?

— Это всегда опасно. Ее нужно разведать.

— Да. Теперь я хочу тебе кое-что сказать. Но я скажу лишь то, что хочу сказать, и ни слова больше!

— Ты говоришь как мужчина.