Харка, сын вождя

— А может, я слепой!

— Может быть. Кое-чего ты и в самом деле не видишь.

Харка повернулся и пошел прочь.

Четан догнал его и сообщил, что Красные Перья не возражают против его участия в скачках. В другое время Харка был бы счастлив, но теперь не желал и слышать об этом.

— Зачем я вам нужен? — ответил он. — Ведь я уже дважды пришел на скачках Молодых Собак вторым. Красные Перья прекрасно обойдутся без меня! Пригласите лучше победителя наших последних скачек!

— Красные Перья сами решают, кого приглашать, Харка. Иди за лошадью!

— Красные Перья ничего не решали: они послушались Шонку, как сборище болтливых женщин.

— Так попытай силы в состязании с этим сборищем болтливых женщин! — Четан осторожно улыбнулся.

Он не хотел, чтобы Харка воспринял его слова как насмешку.

Харка на минуту задумался.

— Ну, как хотите! — произнес он раздраженно. — Я приду.

— Хорошо.

Маршрут скачек был вдвое длиннее и сложнее, чем тот, по которому скакали Молодые Собаки. Последняя треть пути пролегала вверх по склону песчаного холма, затем шел крутой спуск. Перед финишем наездников ждал длинный ровный отрезок, который хорошо просматривался издалека. Судьями на этот раз были два воина, в том числе Старая Антилопа.

Харка забрал своего Чалого из табуна и прошел к месту старта так, чтобы еще раз как следует рассмотреть весь маршрут. Песчаный холм был ему хорошо знаком.

Все собрались на берегу ручья. Последним пришел Шонка, ведя под уздцы прекрасного скакуна, рыжего трехлетнего мустанга. Ему досталось место неподалеку от Харки. В руках у всадников были кожаные хлысты. Одежда их, как и во время охоты на буйволов, состояла лишь из пояса и набедренной повязки.

Лошади нетерпеливо танцевали на месте. Старая Антилопа свистнул, и пятнадцать всадников ринулись вперед.

Харка успел заранее обдумать тактику: все будут стремиться опередить соперников до холма, чтобы начать подъем на крутой склон в самом удобном месте. Там из-за узости тропы неизбежно начнется толкотня, чреватая опасными неожиданностями. Поэтому Харка решил пренебречь тропой и сразу устремиться к более крутому участку склона, с которым, как он считал, его опытный и выносливый мустанг должен был справиться без особого труда. Возможно, это будет на несколько секунд дольше, зато безопаснее.

Чалый бежал легко и быстро. Харка прижался к его шее, чтобы уменьшить сопротивление ветра. Он скакал с упоением, какое испытывает в такие мгновения настоящий наездник. Однако не только он решил избежать опасной толкотни на узкой тропе. За ним устремился еще один всадник. Шонка! Чалый и Рыжий — оба молодые и горячие, оба гордые и упрямые — шли ноздря в ноздрю. Зрители кричали и улюлюкали, чтобы подбодрить всадников и дать выход собственному возбуждению. Кричали и многие из наездников. Но Харка и Шонка скакали молча и сосредоточенно, слившись воедино со своими мустангами, попеременно опережающими друг друга на полголовы. Гривы и хвосты мустангов развевались на ветру, головы были вытянуты вперед. Всадники, опустив поводья, управляли своими скакунами лишь легким нажатием колен.

— Хи-йе-хи-йе! — все громче и азартнее кричали зрители.

Вот всадники достигли холма. Мустанги уверенно, почти не теряя темпа, устремились вверх. Четан, вырвавшись вперед, начал преодолевать это препятствие одновременно с Харкой и Шонкой. Остальные только сейчас добрались к подножию холма. Но Четана быстро догнали еще три всадника.

У Харки не было времени следить за своим старшим другом и его соперниками. Он хотел первым выскочить на гребень холма, чтобы сразу же лихим прыжком броситься вниз с нависшей над склоном вершины. Шонка не отставал. Наконец Харке удалось опередить его на полголовы. До вершины холма оставалось каких-нибудь два метра. Судьи, наверное, уже увидели снизу морду Чалого. Шонка принялся стегать своего Рыжего хлыстом. И в тот момент, когда Харка уже готов был ринуться вниз, он вдруг услышал звонкий удар хлыста по крупу Чалого. Мустанг от неожиданности на долю секунды растерялся и прыгнул не так уверенно, как сделал бы это в обычных условиях. Пролетев по воздуху несколько метров, он неудачно приземлился, упал и перевернулся. Харка, отпустив поводья, впился в него руками и ногами. Полудикие мустанги — необыкновенно ловкие и выносливые животные. Чалый мгновенно вскочил на ноги вместе с всадником и помчался дальше, да так, словно за ним по пятам гналось пламя степного пожара. Шонка тем временем тоже перевалил через гребень холма. Падение Харки продлилось всего несколько секунд, и никто из других всадников не успел за это время преодолеть крутой склон, на котором копыта мустангов вязли в песке. Даже Четан, взявший подъем в удобном месте, потерял здесь темп, и Харка первым прискакал к финишу под ликующие крики зрителей. Вторым пришел Четан, третьим — Шонка. Они развернули мустангов, подняв их на дыбы, и шагом подъехали к судьям, которые и возвестили результаты скачек.

Шонка, пыльный и потный, попросил слова.

— Это — не победитель! — заявил он, указав на Харку. — Вместо того чтобы проскакать по склону, он покатился вниз, притворившись мячом!