Харка, сын вождя

История с медведем не давала детям покоя. Трое неразлучных друзей весь вечер провели вместе, и в конце концов Харка и Харпстенна остались ночевать в вигваме Чужой Раковины. В этом не было ничего необычного — дети иногда ночевали у соседей, друзей или родственников.

Огонь в очаге был прикрыт, и дети закутались в шкуры, тесно прижавшись друг к другу. Чужой Раковины в вигваме не было: он нес ночную караульную службу у табуна.

Харка еще бодрствовал, в то время как его друзья уже крепко уснули. До его уха донесся женский шепот, и он, прислушавшись, узнал голос Пятнистой Коровы.

— Быть беде! — прошептала старуха.

— Хуш, хуш… — испуганно откликнулись остальные четыре женщины, жавшиеся друг к другу, как потревоженные птицы в гнезде.

— Медведь накажет нас.

— Хуш, хуш…

— Его дух оскорблен!

— Хуш, хуш, хуш!..

— Он будет преследовать всех, кто стрелял в него. Можете мне поверить!

— Хуш, хуш…

— Желтая Борода, Шонка, Харка, Харпстенна — весь вигвам вождя!

— Хуш, хуш…

— Ну хватит болтать! — громко произнес Харка сердитым голосом.

Женщины умолкли и вскоре как будто уснули. Только старуха все еще бормотала что-то непонятное.

«Да, Чужой Раковине и Черной Коже не позавидуешь! — подумал Харка. — Жить с такой оравой женщин!..» Ну ничего, завтра он снова будет спать в отцовском вигваме. А пока что он обрадовался возвращению Чужой Раковины, отдежурившего положенные часы у табуна. Бормотание старухи наконец прекратилось. Харка тоже уснул под шум ветра и шум дождя, барабанившего по крыше вигвама.

Когда он проснулся, было еще темно. Он вскочил и сбросил с себя шкуру. У него было такое чувство, как будто он не сам проснулся, а его что-то разбудило. Но что? Кажется, кто-то крикнул? Да! Вот опять крик! Теперь уже проснулись и все остальные. Снаружи все еще завывал ветер и шумел дождь.

Чужая Раковина выскочил из вигвама, мальчики бросились вслед за ним. Дождь хлестал их по голым спинам. Было очень темно, так как облака скрывали луну и звезды.

— Медведь! Медведь! — крикнул кто-то.

— Всем детям вернуться в вигвамы! — раздался грозный клич вождя.

Харка, Харпстенна и Черная Кожа неохотно выполнили приказ, но остались стоять у входа в вигвам, глядя в щель.

Из шума и криков, доносившихся до них, они поняли, что медведя искали где-то около табуна.

За спинами детей, в глубине вигвама, слышалось многоголосое бормотание:

— Медведь! Дух медведя! Дух медведя пришел, чтобы отомстить!

Харка невольно оглянулся. Он увидел одну из трех дочерей, раздувавшую огонь в очаге. Рядом с ней стояла старуха. Она держала в руках изрешеченную пулей, стрелами и копьем картину с изображением медведя, на которой плясали отблески огня. Лицо ее было искажено ужасом и в то же время хищной радостью. В полумраке снова послышалось испуганное бормотание женщин. Буря сотрясала вигвам. Порыв ветра, ворвавшийся в вигвам сквозь приоткрытый полог, пошевелил холст, и всем на мгновение показалось, будто медведь ожил. Снаружи доносились крики мужчин. Прогремело три выстрела из мацавакена.

Все вместе это произвело на обитателей вигвама зловещее впечатление. Черная Кожа вдруг заговорил на своем родном, незнакомом для Харки языке, сопровождая свои слова жестами заклинания.

Харке тоже стало не по себе, но он взял себя в руки.

— Замолчи! — прикрикнул он на Черную Кожу и прикрыл ему рот рукой.

Но тот оттолкнул его руку и продолжил заклинать злых духов.

Харка решительно покинул вигвам и вышел под дождь. Теперь он наконец снова мог прислушаться: тишину нарушали лишь свист ветра и шелест дождя. По крикам он понял, что медведя видели у табуна, но тот уже успел исчезнуть. Ему очень хотелось побежать туда и позаботиться о лошадях, но он не решался нарушить запрет Оперенной Стрелы. Вспомнив, что от отцовского вигвама его отделяли каких-то два-три прыжка, он бросился в родное жилище.

Там тоже уже горел огонь в очаге. Дым уходил через отверстие в крыше. Шонки не было. Он в этот час охранял табун. Унчида, Шешока и Уинона сидели в глубине помещения. Нерушимое спокойствие на лице Унчиды благотворно действовало на всех.

Не успел Харка войти внутрь, как кто-то опять откинул полог и вошел вслед за ним. Это был Желтая Борода с ружьем в руке. Взяв еще патронов, он снова убежал в темноту. Вскоре опять загремели выстрелы. Со стороны табуна послышались гневные крики. Через несколько минут Далеко Летающая Птица вернулся в вигвам, сел у очага и принялся чистить оружие. Харка с интересом наблюдал за ним.

Шум снаружи постепенно улегся.