Харка, сын вождя

Харка держался немного в стороне и наблюдал за Желтой Бородой. Тот достал из сумки что-то похожее на кусок белой кожи и принялся чертить на нем своим священным жезлом. Поймав на себе внимательный взгляд Харки, он жестом подозвал его к себе, показал ему рисунок и попросил Длинное Копье перевести его слова:

— Смотри! Вот так получается картина. Это всего лишь картина, такая же, как те, что вы рисуете синей, красной и желтой красками на ваших бизоньих шкурах.

Харка внимательно изучил рисунок.

— Возможно… — ответил он затем.

Некоторые из воинов тоже обратили внимание на занятие Желтой Бороды. Лица их омрачились, но они ничего не сказали.

Танец Медведя продолжался все утро. Лишь в полдень охотники — Маттотаупа, Длинное Копье, Старая Антилопа и еще один воин — наконец покинули стойбище. Обязанности вождя на время отсутствия Маттотаупы должен был исполнять его брат, носивший имя Оперенная Стрела.

Далеко Летающая Птица Желтая Борода остался в стойбище, со смехом заявив, что мужчины, женщины и дети для него важнее, чем медведь.

Охотники во главе с Длинным Копьем поскакали в прерию, на запад. Молодые Собаки немного проводили их. Когда они вернулись назад, Харка заметил, что Далеко Летающая Птица хочет ему что-то сказать. Он подошел к художнику, который призвал на помощь в качестве переводчика Чужую Раковину. Тот перевел его просьбу: чтобы Харка со своими товарищами показал ему индейские игры. Выполнить ее мальчикам не составило труда: им все равно нужно было как-то убить время — два, а может, три дня, — пока не вернутся охотники.

Харка созвал Молодых Собак, и они начали игру в мяч, выбрав вигвам, в который нужно было его загнать. Мальчики пришли со своими клюшками, вырезанными из ясеня. Они распределились на две команды, и площадь, на которой еще час назад воины исполняли Танец Медведя, огласилась веселыми детскими криками. Особенно бурным было веселье, когда младший сын Старой Антилопы с невероятной быстротой бросался к мячу и ловко уводил его из-под носа у старших товарищей.

После игры в мяч Молодые Собаки, посовещавшись, решили показать бледнолицему гостю, не пожелавшему отправиться на охоту, свое умение стрелять из лука. Красные Перья, заметив их приготовления, подошли и вежливо выразили свое желание принять участие в состязании. Молодые Собаки охотно согласились. Харка попросил художника нарисовать большого серого медведя.

Тот с удовольствием выполнил его просьбу, пожертвовав на это большой кусок холста. Он быстрыми мазками изобразил серого медведя, стоящего на задних лапах в полроста. Когда картину установили на просторном лугу в стороне от вигвамов, крики мгновенно смолкли. Мальчики уставились на нее как завороженные. Воины тоже смущенно молчали.

— Дух медведя! — шептали они друг другу. — Это дух медведя!

Харка тоже растерялся.

— В чем дело? — спросил Желтая Борода через переводчика. — Я плохо нарисовал его?

— Слишком хорошо, — передал ему Чужая Раковина ответ воинов. — Они боятся колдовства.

— Тогда я сам развею это колдовство, — решительно заявил Далеко Летающая Птица. — Пусть дакота убедятся, что картины бояться не следует!

Он сходил в вигвам вождя, принес свое ружье и встал в ста метрах от картины. Харка не замедлил встать рядом с ним и с интересом смотрел, как он заряжает мацавакен и прицеливается. Когда раздался выстрел, он успел заметить отдачу, которая не нанесла стрелку никакого вреда.

Пуля пробила медведю плечо. В холсте было отчетливо видно отверстие. Харка едва заметно скривил губы.

— Неудачный выстрел? — спросил Желтая Борода.

— Да, — честно признался Харка. — Ты не убил медведя, а только разозлил его. Разве это трудно — попадать из мацавакена точно в цель?

— Ты мне нравишься, парень! — рассмеялся Желтая Борода. — Нет, дело не в ружье, а в моей неуверенной руке. Ну а теперь покажите, как умеют целиться юные дакота!

Лучники осмелели. Первыми начали стрельбу Красные Перья. Они отошли от мишени на сто пятьдесят метров и уверенно послали свои стрелы в цель. В «медведе» застряла не одна стрела. Неплохо выстрелил и Шонка. Далеко Летающая Птица пришел в восторг от их меткости.

Настал черед Молодых Собак. Они стреляли с расстояния восьмидесяти метров. И каково же было удивление художника, когда лучшим стрелком оказался щуплый мальчик, которого он видел в вигваме вождя рядом с Харкой: его стрела попала «гризли» прямо в сердце. Наградой Харпстенне стало общее ликование.

Последним должен был стрелять Харка. Но в руках у него не было ни стрелы, ни лука.

— Этого медведя убил Харпстенна, — сказал он. — Будем считать, что на картине появился новый медведь. Я хочу убить его копьем!

И он поднял с травы охотничье копье отца, которое незаметно принес. Прицелившись, он метнул свое копье, и все проводили его жадными взглядами.

Легкое охотничье копье с острым, как нож, кремневым наконечником угодило «медведю» точно между глаз и, пробив холст, пролетело еще несколько метров и упало на землю. Вновь грянул хор ликующих воплей.

Харка сходил за своим орудием.