Харви Вайнштейн – последний монстр Голливуда

Через несколько минут в зеркальце заднего вида заметил Монику. Она разговаривала с рыжей девушкой – одной из двух ассистенток продюсера, о которых она говорила. До меня донеслись обрывки слов: «…здоровье… ослаб… бросил курить… никаких сигарет на виду и в машине…»

Пулей выскочил из салона, спешно убрал купленные пачки «Мальборо» и зажигалки, спрятал в багажник.

– Майкл, надо убрать сигареты из салона, – раздался совсем близко голос Моники.

– Сделано, – отрапортовал я так бодро, что она даже удивилась.

– Кто это? Что за водитель? Где Пьер? – спросила Монику рыжая девушка.

– Пьер внезапно разболелся. Лежит с температурой под сорок, – отвечала ей Моника. (Они решили не говорить Вайнштейну правду об истинной причине отсутствия Пьера). – Его заменяет Майкл. Вот, познакомься. Майкл, это Анна, помощница месье Вайнштейна. Анна, это Майкл.

– Надеюсь, Майкл говорит по-английски? – Анна демонстративно общалась только с Моникой.

– Да, конечно! Добро пожаловать во Францию! – ответил я за Монику Анне на хорошем английском.

Моника пожала мне руку, передавая алюминиевый кейс:

– Ну, вот и познакомились! Оставляю вас, Майкл, в хорошей компании, удачи! Держите, это вещь мистера Вайнштейна.

Как только Моника ушла, а мы с Анной остались одни – возникло замешательство. В воздухе висело напряжение, я совершенно не понимал, как такая деловая женщина, как Моника, состоящая на службе у столь требовательного человека, могла допустить оплошность и никого не предупредить о смене водителя? Анна вела себя недружелюбно, всем своим видом подчеркивая, что появление нового человека в сплоченной команде посвященных ей не по нраву.

Вспомнив о переданном Моникой кейсе, пошел упаковывать его в багажник, за что тотчас же получил:

– Что вы делаете? Только не в багажник! Мистер Вайнштейн очень дорожит этим кейсом! Он не может без него обходиться. Положите его на заднее сиденье так, чтобы он мог в любой момент его достать. И если хоть раз кейс не окажется под рукой, будете уволены в ту же секунду.

Интересно, какую тайну скрывал этот чёртов портфель? Гхм…

Я занял свое место за рулем.

Через несколько минут я увидел мистера Вайнштейна.

Это был настоящий великан, который передвигался довольно своеобразно – раскачивался в разные стороны, будто кукла-неваляшка. Казалось, вот-вот огромный живот перевесит, и он шмякнется лицом вперед, но нет, некая сила оттягивала его назад, не давая упасть. Чудаковатая походка! Как этот гигант умудрялся держаться на ногах, сохранять равновесие – оставалось загадкой. Мистер Вайнштейн приближался к нам в сопровождении молодой брюнетки, своей второй ассистентки Кристины.

Конечно, его лицо было мне давно знакомо. Вспомнил, прежде уже видел его тут, в Каннах, на выходе из Дворца фестиваля, когда еще с ним работал Пьер. Тучный рыхлый незнакомец казался мне каким-то известным американским комиком, имени которого я просто не мог вспомнить. И внешний вид, и эта специфическая походка кричаще не соответствовали тому высокому положению в кинобизнесе, которое занимал «забавный дядечка».

Подойдя к машине, развалюха-великан не спешил садиться, продолжая говорить по сотовому. Только на близком расстоянии можно было ощутить его устрашающие физические габариты. Вайнштейн был настоящим биологическим феноменом – грузности, крупности и тучности.

Облаченный в мятую футболку, заляпанную свежими пятнами после еды в самолете и старые джинсы, Великан то и дело дергался, нервно подтягивая их за карманы. Джинсы упорно не хотели прикрывать ему бока и задницу. Лицо было широким и бледным, голова – яйцевидной формы с легкими залысинами. Толстенные щеки с многодневной щетиной обрамляли чувственный рот с пухлыми губами. Мистер Вайнштейн походил на людоеда из детской сказки.

Наконец он расположился на заднем сиденье рядом с Кристиной, Анна же села впереди. Вайнштейн не отрывал телефон от уха, продолжал вести беседу и не обращал на меня никакого внимания.

Значит, познакомимся чуть позже.

Мы тронулись.

К счастью, уличное движение было без заторов, мы быстро выехали с парковки аэропорта и взяли курс в сторону Канн.

Наконец великан закончил разговор и широко зевнул. Я посмотрел на него в зеркальце заднего вида, он посмотрел на меня – наши глаза встретились. Первое ощущение: странный взгляд. Выражение глаз менялось каждое мгновение, переходя от полного безразличия к напряженному волнению.

– Че за хрень? Где Пьер? Почему меня никто не предупредил, – истошно заорал он на весь салон.

Анна, сидевшая рядом со мной, повернулась и спокойно ответила:

– Пьер вчера серьезно приболел. Так что Майкл заменит его на весь период фестиваля.

Вайнштейн злобно уставился на меня, нижняя губа выпятилась с явным презрением. Он изучал меня, пытаясь разобраться, стоит ли мне доверять.

Напряженную паузу нарушил резкий телефонный звонок его мобильного.

– Слушаю! Бен?