Хедин, враг мой. Том 1. «Кто не с нами…»

Значит, ему, Хедину, выпало стать первым. Вернее, он стал первым, потому что он есть Хедин.

Много, много больше, чем просто Познавший Тьму.

Он мчался навстречу Неназываемому и только тут ощутил, что и тот движется навстречу.

Точка переставала быть точкой. Граница сдвигалась, и частица-Хедин видела, как кипит и взрывается протуберанцами непустая пустота, сшибаясь с идеальной чёрной сферой, резко выросшей из крохотной точки.

Ничто наступало.

Этого следовало ожидать, сказал он себе. Ты сам это предсказывал, но…

Но не ожидал, что это случится так скоро, и с такой – поистине великой – силой.

У него не было тела, зубов, чтобы ими скрипнуть, не получилось даже сжать воображаемые кулаки – мысли и образы исчезали, не успев сформироваться.

Он заставил себя не думать об убегающем по капле времени. С этим он сейчас не мог сделать ничего, следовательно, нечего было и тратить на него силы. Потому что, если простоявшая века защита дала трещину, оставалось только одно – атаковать самому.

Тогда – много-много лет назад – они с Ракотом до подобного не додумались.

И именно здесь становились важны те самые козлоногие.

Козлоногие – они ведь возникали, умножались в числе, имели иерархию, «говоривших», что составляли нечто вроде элиты, распоряжающейся «немыми». Они откуда-то брались, становились на тот самый пресловутый Путь – Путь, пролегший через Упорядоченное; и сейчас Хедин искал его исток, то место, где он возникал, где соединялся с логовом Неназываемого.

Когда-то давно они с Ракотом сочли, что лучше всего будет противостоять козлоногим бестиям в самих мирах, куда те дерзнут сунуть нос, – Закон Равновесия позволял в таком случае куда больше. И действительно, множество земель, небес и солнц удалось спасти от разрушения, множество – но не всё.

Неназываемый не мог создавать этот свой Путь без точки входа. Здесь его непознаваемость утрачивалась, здесь – как могло показаться – можно было рассчитывать на успех в попытках если не понять его, то, быть может, остановить его слуг; однако это именно казалось.

C Неназываемым не действовала привычная логика. Он искажал вокруг себя всё, и не получалось рисовать красивые схемы с «точками входа» или «областями выхода». Даже пресловутый «Путь» тянулся через Упорядоченное не непрерывной линией, а множеством коротких росчерков, там, где погибли уложенные в его фундамент миры. Возникал из ниоткуда и вёл в никуда.

Как, почему, для чего? Каким образом Неназываемый собирался «покидать» Упорядоченное, если Путь так и не стал единым целым?

Это было бы прекрасным академическим вопросом, темой для длительного магического исследования – если бы возведённая вокруг чудовища клетка не рушилась столь стремительно, а Познавшего Тьму не терзали сотни незримых ледяных клыков – страх, что он таки ошибся, не справился, подвёл всё и всех…

Частица-Хедин раз за разом оббегала логово Неназываемого. Могло бы показаться, что на это потребовались эоны времени, но нет – Великая Река мчалась здесь вскачь, неслась с грохотом, её драконы, сложив крылья, вытянулись стремительными дротами, направляя её бег, не давая Реке окончательно потерять направление.

Частица Познавшего Тьму во весь опор мчалась навстречу стене абсолютной черноты. Бушевавшая вокруг неё буря была лишь гибелью и распадом бросаемой в пасть Неназываемому пустоты, до поры до времени сдерживавшей его распространение.

Это и было «поглощение».

Неназываемый уничтожал обрушивавшиеся на него потоки, но недостаточно быстро. Во время о́но под давлением рождаемой Источниками пустоты его сжало до исчезающей точки, но уничтожить, конечно же, не могло. Сейчас напор ослабел, и точка сделалась сферой. К тому же и пустота уже не была… пустотой.

Неназываемый наступал. Впервые за всё то время, как Новые Боги поставили перед ним непреодолимый, как им казалось, заслон.

Заслон не рухнул, просто его удалось подточить. Неназываемый неуклонно расширял свою сферу, область абсолютного Ничто наступала.

Хедин в обеих своих ипостасях знал, что протянувшаяся от Кипящего Котла тёмная пуповина жадно отсасывает силу, что Источники уже слишком слабы для поддержания барьера[3], знал, что ему предстоит вернуться туда, чтобы разрубить тело этого паразита; но знал также и то, что «рубить» придётся медленно и осторожно, то есть не «рубить», а скорее «разнимать», «отделять», как порой со многими предохранениями вытаскивают впившегося в кожу клеща, чтобы ни в коем случае на месте не осталась въевшаяся в плоть головка.

Но сейчас Познавший Тьму знал, что может узреть много, много большее.

Тот, другой Хедин, утративший тело, распростёршийся от края до края Упорядоченного, вбиравший всю магию, всю силу, текущую в его пределах, смотрел на иного себя, на собственную сущность, стремительно сближавшуюся с чёрной стеной. Её нельзя было, собственно говоря, даже назвать чёрной, чернота хоть как-то ощутима – здесь же было полное отсутствие всего. Мыслей, эмоций, чувств, желаний, даже пресловутого «голода».