Хейл-Стилински-Арджент (СИ)

- Ты снова это делаешь. Показываешь, какой ты, блин, идеальный отец, - Малии кажется, она даже дорожку на ковре спальни протоптала. Она сгребает стопку дешевых одинаковых комбинезончиков из “Таргет” подмышку и сдувает прилипшие ко лбу волосы - Скотт снял кондиционер еще на прошлой неделе, потому что Митчелл спит с ними. Но они не лежат по обе стороны от него и не рассматривают его смуглые ручки и ножки, как делают родители в рекламах надувных матрасов и средств против москитов. И рука Скотта больше не покоится под ее головой - он засыпает в том же положении, в котором лег, в боксерах и с мокрыми волосами, все равно пахнущими машинным маслом, уставший после смены в “Тексако” даже для того, чтобы забросить в рот тост с гуакамоле или поцеловать ее.

- Не может быть все и сразу, ты же это понимаешь, Малия.

- Но к тебе это не относится, - выпаливает она. Потом вздыхает, скидывает комбинезоны обратно на сушилку и забирается на смятые простыни, подтягивая коленки в трениках к груди и целуя его теплую скулу. Скотт обхватывает Митча одной рукой и притягивает ее к себе за плечи.

- Мне не стоит ехать завтра в Анахайм.

- Ты знаешь, Элли ждет эту поездку больше, чем новый эпизод “Звездных войн” и флан-пудинг на Рождество.

- Тогда съездим туда на следующей неделе. Я хочу, чтобы ты был со мной.

- С тобой будет Стайлз.

- Трехчасовая поездка на машине по жаре до калифорнийского Диснейленда с вегетарианскими сэндвичами Лидии, Джонни Кэшем в магнитоле и Стайлзом, с которым мы нормально не разговаривали уже полгода, - Малия стучит ногой по матрасу. - Мы точно отлично проведем время.

- Вы делаете это ради Элли. Послушай меня. Я знаю, о чем ты думаешь. Но есть кое-что, что никогда не менялось. Она не знает то время, когда вы были вместе. Она знает Стайлза и Лидию. И знает нас с тобой. Это то, что для нее понятно. В этом возрасте им обычно нет дела до того, что произошло до их рождения, но иногда они понимают, что по каким-то причинам их могло не быть. Ты любишь ее, и тебе не нужно скрывать это от меня. Но ты должна показать ей, что она родилась не от того, что у тебя не было выбора. Он был. Но сейчас она с нами, потому что тогда ты выбрала сердцем, - Скотт целует ее в лоб и поднимается, перекладывая Митчелла на другое плечо. - Я подогрею смесь. До семи еще несколько часов.

========== время прощаться ==========

ry x - deliverance

Пятьдесят пустых миль, даже ни одной заправки: полно времени смотреть на белые заборы и слушать проповеди по радио или одинокие выстрелы из обреза где-то в стороне от сельского шоссе. Из травянистой обочины криво торчат самодельные щиты и билборды: “Осторожно, встречается непривязанный скот” или “Обратись к Иисусу, не пожалеешь”. Тем не менее на пяти десятых мили по покосившимся знакам теста одометра на обочине вырастает забегаловка из шлакобетона. В ее окне светится запыленная неоновая вывеска, у дороги расставлены пластиковые столы и стулья. Барменша с именем Мэйбл играет в карты с фермерами, только бы не замолкал музыкальный автомат. Проигравший бросает монету, и всем плевать, кто выбирает музыку. И это в девять утра. Зато тут подают добрый сельский завтрак: жареные сосиски или бекон, яичницу, картофельные чипсы и тарелку плотных блинов с кленовым сиропом.

- Спорим, я смогу все это съесть, - говорит Элли, складывая локти на столе. - Спорим на двадцатку.

- У тебя нет двадцатки, - отвечает Стайлз, помешивая американо и оглядываясь на Малию: она подпирает щеку рукой и гоняет сырный шарик по тарелке. Косточка ее согнутого запястья напоминает мячик для пинг-понга.

- Ты не узнаешь, пока не поспоришь.

- Ладно. Вот тебе двадцатка, - Стайлз достает деньги из бумажника и поправляет вылезшую из него же фотку Томаса в костюме охотника за приведениями. - Ты все это съешь.

- Да что с вами такое? - обиженно спрашивает Элли и рывком поднимается, отталкивая тарелку с яичницей от себя. В уголке ее рта еще остается кетчуп - свидетельство того, как сильно она ненавидит проигрывать, - когда она проскакивает под пухлой рукой официантки в сторону туалета с пластмассовым знаком м/ж. Ее тридцать долларов выпадают из заднего кармана на сидение со списком дел на сегодня: прокатиться на “Золотом зефире”. Уксусные чипсы в кафе Фло V8 и одинаковые футболки. Помирить Стайлза и Малию.

- А у нее была двадцатка, - замечает она.

Стайлз запускает пятерню в волосы:

- Что с нами стало, Мал? Почему мы больше не можем просто все обсудить?

- Не припомню, чтобы мы хоть раз что-то обсуждали, - она оборачивается к стеклу, на которое кто-то налепил наклейку “Джудас Прист”.

- Когда-то мы говорили. Каждый день, помнишь?

- Стайлз, - она облизывает нижнюю губу. - Я не хочу снова начинать эту тему. Не хочу с тобой ругаться.

- Я скучаю по тебе.