Хейсар

– Ты что, передумала выходить за него замуж?

– Я?! Нет, конечно!!! – воскликнула баронесса, потом вгляделась мне в глаза и ошалело захлопала ресницами: – Ты что, ревнуешь? Меня?! К Крому?!

– Нет! – возмущенно воскликнула я. И покраснела, поняв, что перестаралась с эмоциональностью ответа.

В глазах леди Этерии мелькнула досада:

– Зря! Я выйду замуж за Латирдана…

«А я выйду замуж за Аттарка. Что не мешает мне любить и желать Крома!» – в унисон ей подумала я. И ужаснулась: выбор был сделан! Оставалось только дожить до конца траура и выйти замуж…

– Мэй? Что с тобой?! – испуганно спросила баронесса, почувствовав, что у меня оборвалось сердце. – На тебе лица нет!!! Мэй, ты меня слышишь?

Я не слышала. Так как пыталась поставить себя на место Крома и понять, как бы я отнеслась к столь быстро принятому решению.

Рывок за рукав араллуха чуть было не сбросил меня с кровати:

– Да что с тобой, Мэй?!

– Ничего… – потеряно выдохнула я и закрыла ладонями лицо: Кром мог… вернее, был просто обязан счесть такую торопливость ПРЕДАТЕЛЬСТВОМ!!!

– Мэй, Двуликий тебя забери, Я ЛЮБЛЮ Неддара! Люблю, понимаешь?! А с Меченым тренируюсь только потому, что искренне хочу заслужить его уважение!

Последнее слово меня убило. Наповал. Ибо леди Этерия уважения добивалась, а я… я вот-вот должна была его потерять.

Ощущение приближающейся катастрофы было таким острым, что меня начало трясти от страха. А баронесса, словно издеваясь, нанесла еще один удар, не менее болезненный, чем первый:

– И потом, с тех пор, как мы приехали в Шаргайл, ты про него забыла. А он, между прочим, ради тебя отказался от своего Пути!

– Не отказался, а просто дал мне некоторое время на то, чтобы я могла выполнить свой долг перед короной и родом… – мертвым голосом уточнила я.

– Хорошо, пусть так: он дал тебе это самое «некоторое время», а ты, конечно же, в качестве благодарности, взяла и забыла про его существование!

– Я не забыла!

– Когда ты общалась с ним последний раз? Только не говори, что во время праздника: фраза «ты, как всегда, бесподобен» – неважная замена общению!

Она была права. Но признавать это было выше моих сил, поэтому я промолчала.

– Молчишь?! Что ж, тогда скажу я… – В голосе леди Этерии вдруг зазвенела сталь: – В Авероне я искренне радовалась нашему знакомству, ибо там ты вела себя более чем достойно. Здесь, в Шаргайле, уже не радуюсь – ты забыла про то, что назвала себя гард’эйт, и, сосредоточившись на будущем замужестве, стала относиться к своему майягарду как к столовому ножу: когда он нужен – им пользуются. Нет – откладывают в сторону…

– Я делаю то, что должно… – процедила я.

Леди Этерия задохнулась от возмущения, потом вскочила на ноги и презрительно поморщилась:

– Я шла сюда извиняться. За то, что невольно отняла у те… у вас право выбора… Оказалось, что в этом нет необходимости: вы этот выбор уже сделали. Сами. Что ж, леди, счастливо оставаться!

…К женихам, собравшимся во дворе к часу вепря, я не вышла: не было ни сил, ни желания. Ужин пропустила по той же причине. А к концу часа быка вдруг поняла, что двухлетний срок, подаренный мне Кромом, совсем короток. И что когда он подойдет к концу, я буду проклинать себя за каждое мгновение, потраченное зря.

Ощущение утекающего времени было таким острым, что я, вскочив с кровати, вылетела в коридор, взлетела по лестнице, вломилась в комнату к азе Ните и, аккуратно прикрыв за собой дверь, холодно улыбнулась:

– Согласно вашим обычаям, обратиться напрямую к аннару я не могу. Поэтому ставлю в известность тебя: завтра утром я и мой майягард переселяемся на первый попавшийся постоялый двор. И у вас есть целая ночь, чтобы придумать причину, объясняющую мое решение всем заинтересованным лицам…

В глазах старшей матери рода полыхнуло пламя:

– Что-то случилось?

– Нет. Просто я устала чувствовать себя заключенной…

Пламя полыхнуло сильнее. И окрасило щеки женщины алым:

– Не поняла?

Пришлось объяснять:

– Гостеприимство – вещь хорошая. Однако только до того момента, пока оно не доставляет гостю явных неудобств или не вступает в противоречие с теми правилами поведения, к которым он привык. Я не хейсарка, а вейнарская дворянка, поэтому имею полное право жить так, как жили МОИ предки. Увы, в вашем доме это невозможно, поэтому все время, оставшееся до конца траура, я проживу на постоялом дворе…

Пламя погасло. Оставив вместо себя чуть тлеющие угли, отчего-то отдающие недовольством:

– Что значит «невозможно»? Скажи, что тебе не нравится, и я найду, как это изменить!

– Зачем что-то менять? – притворно удивилась я. – Вас – целый род, а нас – всего двое…

Нита отложила в сторону наполовину вышитый араллух, порывисто встала, разгладила подол платья, вскинула голову и по-мужски заложила большие пальцы за поясок: