Хейсар

– Неддар Вейнарский Лев возложил на наш род заботу о твоей жизни. Это не только великая честь, но и великая ответственность. Наш сарти – неприступен. Постоялые дворы – нет. Кроме того, ежедневное появление на любом из них младших сыновей аннаров трех сильнейших родов Шаргайла неизбежно вызовет появление слухов. Поэтому о твоем переселении на постоялый двор не может быть и речи…

«А еще мой переезд обязательно будет использован в местных интригах… – запоздало сообразила я. – А терять уважение в глазах остальных родов Аттарки себе не позволят…»

Мысль была интересной. И я, представив себе открывающиеся перспективы, пожалела, что поторопилась и пришла к азе, толком не обдумав линию своего поведения. Впрочем, вернуть время вспять было невозможно, поэтому я попробовала сформулировать свои требования:

– Что ж, давай попробуем договориться. Для начала я бы хотела жить одна…

– Хорошо…

– Далее, тэнгэ, следующие за мной по пятам, – это, конечно, здорово, но утомляет. Поэтому я согласна видеть их рядом только во время официальных церемоний. Или, если это для вас очень важно, тогда, когда я показываюсь представителям других родов…

– Договорились…

– Просить разрешения увидеться со своим майягардом у КОГО БЫ ТО НИ БЫЛО – унизительно. Поэтому я бы хотела иметь возможность заходить на мужскую половину сарти тогда, когда мне заблагорассудится…

К моему удивлению, на это требование Нита среагировала совсем не так, как я ожидала, – вместо того, чтобы возмутиться или попытаться выставить какие-то временные рамки, она равнодушно пожала плечами и… спрятала взгляд за по-девичьи густыми ресницами:

– Ты можешь видеть его в любое время дня и ночи…

– Тогда вам придется выделить отдельную комнату и ему – беседовать с Кромом в присутствии посторонних мне будет не особенно приятно…

– Уже! – кивнула Нита. – С нашими воинами твой майягард не ужился, поэтому ему выделили отдельную комнату в гостевой пристройке…

Покладистость азы на некоторое время ввергла меня в пучину сомнений: если она собиралась выдать меня замуж за своего сына, то была просто обязана заботиться о моем добром имени! А если она этого не делала, значит, ее планы изменились?

Эдак минуты с полторы я ломала голову, пытаясь понять, почему она так легко согласилась с моими условиями, потом поняла, что пауза слишком затянулась, и решила еще немного обострить ситуацию:

– Что ж, если мы договорились, то я хотела бы, чтобы вы уведомили обо всем этом моих тэнгэ. По возможности, прямо сейчас: я хочу подняться на Орлиное Гнездо и поговорить с ним без свидетелей…

– Я почти уверена, что он сейчас не на оу’ро, а у себя… – буркнула старшая мать. – Пойдем, провожу…

…Первое, что сделала аза, выйдя в коридор, – это сообщила моим тэнгэ, что я в их услугах больше не нуждаюсь. Потом коротко объяснила им новые правила выполнения ими своих обязанностей и приказала выселяться из моей комнаты.

Хасия явно обрадовалась и тут же убежала выполнять ее распоряжение, а вот Шарати надулась и обиженно засопела.

Объяснять девочке, чем вызвана такая «немилость», я была не в состоянии, поэтому просто потрепала ее по волосам и рванула вслед за Нитой…

…Спустившись во двор, аза довела меня до небольшой пристройки, расположенной рядом с кузницей, и остановилась перед небольшой лужицей в паре шагов от двери:

– Второй этаж. Последняя комната справа…

Потом задумчиво посмотрела на темное, почти черное небо, на котором уже вовсю сияли звезды, попрощалась и ушла.

Проводив ее взглядом, я собралась с духом, решительно поднялась по лестнице, покрытой темными пятнами, вошла в коротенький коридор, освещенный светом тусклого масляного светильника, и только тогда сообразила, что черная дорожка, ведущая к дальней правой двери, – свежий, еще не успевший просохнуть след водоноса.

«Моется…» – подумала я и густо покраснела, поняв, что все мои страхи перед предстоящим разговором куда-то испарились, уступив место желанию увидеть Крома обнаженным…

– Приду потом… Через час-полтора… – выдохнула я. Потом на негнущихся ногах подошла к его двери, прижалась к ней лбом, закрыла глаза и прошептала: – Н-нет, потом не смогу… Зайду, скажу, что соскучилась и прошу прощения, а потом сразу выйду…

Дверь подалась. Буквально на полпальца. И уперлась в косяк.

Бесшумно. Без единого скрипа. Но от ощущения, что она закрылась НЕ САМА, а с помощью Крома, мне стало страшно. И я, схватившись за ручку, рванула ее на себя:

– Кром, я соскучилась!

Шаг вперед, в царящий в комнате полумрак и кислый запах дешевого вина…

– Я вела себя как дура…

Взгляд на хорошо знакомый мне нагрудник, лежащий на лавке слева от кровати, потом – на разобранную кровать, на свешивающееся на пол одеяло, на смятые подушки. И короткий вдох, от которого у меня почему-то закружилась голова…

– Прости меня, пожалуйста…