Хейтеры

Мы услышали, как завелся мотор, и джип дал задний ход. Я невольно вскрикнул. Мы побежали. Он набрал скорость. Я кричал; мимо проносились грузовики. Какая-то туча грузовиков, словно один и тот же ехал по петле снова и снова. Где-то вдали за нашими спинами клаксонил Кори. Я бежал и орал, что есть мочи. Мы с Эш почти догнали джип; я крепче вцепился в бутылку и почувствовал, как по поднятой руке стекает тонкая струйка крови, а потом перестал что-либо чувствовать, подпрыгнул и швырнул бутылку как можно дальше. Та ненадолго зависла в воздухе, и я понял, что она не долетит до цели. Бутылка с глухим звуком шмякнулась в траву у обочины примерно в трех метрах от джипа. Тот вздрогнул, переключился на другую скорость и выехал на шоссе, а я подумал: «Неважно, надо просто бежать; рано или поздно я их догоню, и тогда им крышка».

Мы вернулись в нашу машину. Рука сильно кровоточила, мы обернули ее тряпкой и решили съехать с главной дороги и поискать городок, где есть аптека. А еще место, куда нас пустили бы выступать.

В тот момент нам казалось, что теперь мы сможем сыграть гораздо круче и мощнее. Мы знали, что это глупо. Но нам было все равно.

УЭС: Ох, блин!

КОРИ: Что там? Кусок стекла в руке остался?

УЭС: Да нет, опять это дурацкое сиденье меня ужалило!

Но у меня в руке действительно остался кусок стекла.

Глава 17 Да, у меня в руке действительно остался кусок стекла

Во многих отношениях Эш походила на девчонку меньше всех девчонок, которых мы встречали. Она знала наизусть все соло Энгуса Янга и нисколько не волновалась, грязные ли у нее волосы. Я не мог представить, как она, скажем, фотографирует себя в ванной и выкладывает фотку в Инстаграм.

Но моя окровавленная ладонь вызвала у Эш реакцию, похожую на поведение обычной девчонки.

– Черт, – сказала она, – это я виновата. – Взяла меня за руку и провела пальцем по ране.

– Да не парься ты, – ответил я. «Готов хоть каждый день резаться валяющимся на дороге грязным стеклом, если потом ты будешь держать меня за руку», – но эту мысль вслух произносить не стал.

– Там у тебя стекло осталось, – сказала она, чуть раздвигая рану.

– Оу-у-у-у-у, – заскулил я.

– Больно?

– Н-нет.

– Прости.

– Нет. Сделай так еще раз. Совсем не больно.

– У-у-у! – залаял Кори, как собака.

Аптеку мы нашли, когда уже смеркалось. В аптеке городка Фарго, штат Алабама, было полно народу. В Фарго, видимо, жили одни черные. По крайней мере, в аптеке находились одни черные. И когда мы вошли, то сразу привлекли к себе внимание. Хотя скорее всего, не цветом кожи, а окровавленной тряпкой, повязанной вокруг моей ладони. На бензоколонке мы промыли рану водой из бутылки, но это не сделало меня меньше похожим на статиста из «Голодных игр».

А еще от нас ужасно воняло. Наверное, этим мы тоже привлекли внимание. Мы воняли, как подмышка Дженнифер Лоуренс из вышеупомянутого фильма.

Мы наугад набрали всяких лекарств и прибамбасов – марлю, спирт, силиконовый пластырь, а также полукилограммовый мешок конфет. Затем встали в очередь, и тут чувак, стоявший перед нами, обернулся и спросил:

– Все для твоей руки?

Это был высокий дядька лет сорока в полосатой рубашке-поло, настроенный вроде бы дружелюбно.

– Угу, – ответил я.

– А тебе это врачу показать не надо? – спросил он уже менее дружелюбно, тоном директора школы, которому в очередной раз приходится отчитывать главного школьного хулигана.

– М-м-м, – промычал я, – руку? Да нет. Не думаю. Но спасибо за беспокойство.

Дядька вскинул брови – типа, ты уверен?

– Ему надо свой член врачу показать, – вмешался Кори.

Последовала тишина. Дядька из очереди взглянул на Кори безо всякого выражения. Кори в ответ принялся изучать различные участки пола, переминаться с ноги на ногу и тихо поблеивать по-козлиному.

Это продолжалось гораздо дольше, чем можно предположить.

– А знаешь, ему бы правда показать руку врачу, – наконец проговорила Эш.

Дядька кивнул, по-прежнему глядя на Кори.

– Шарлиз, – позвал он, – тут пареньку твоя помощь нужна, – потом подошел к кассе, купил сигареты, и больше мы его не видели.

Шарлиз стояла у окошка выдачи лекарств по рецепту. Она была маленького роста, на вид лет шестидесяти, с малиновым цветастым платочком на голове, как у русских бабушек. Подойдя ближе, мы заметили, что ее руки испещрены пятнами, напоминающими старые ожоги. Шарлиз не скрывала, что перспектива общения с нами ее совсем не радует.

– Почему бы просто не обратиться в неотложку? – спросила она, разворачивая мою тряпку.

– Мы торопимся, – ответила Эш.

– А еще все больницы закрыты, – заметил Кори.

– Кори, – предупредила Эш.

Шарлиз лишь нетерпеливо покачала головой.

– Давайте спирт и принесите тканевых тампонов, – велела она Эш, а затем достала из сумочки пинцет и простерилизовала его. Не успел я пикнуть, как бабулька принялась оперировать мне руку прямо посреди аптеки на виду у толпы зрителей, которые с каждой минутой проявляли к нам все больше интереса.

– А вы, ребятки, откуда? – спросила Шарлиз.