ХЕЛЕН СИНГЕР КАПЛАН

приема обучения речи. Таковы были теоретические соображения В. Штерна и других;

такова же была практика некоторых американских школ. Опыт с несомненностью

показал, что мимика несо вместима с устной речью, что по психофизиологическим

законам мимика вытесняет устную речь. И. Гейдзик (7), прежде сам горячий

сторонник мимики, позже называл мимику в школах глухонемых "лисой в курятнике",

а школы с комбинационными методами - "ни рыбой ни мясом" (цит. по кн.: Ф. Вернер

(8), 1909, с. 48), потому что в них нет метода. Ф. Вернер достаточно убедительно

показал, что средство мышления и средство общения должно быть одним и тем же

(1909). Аббат Ш. Делепе (9) говорил: "Наш язык - не их яз ык" (цит. по кн.:Ф.

Вернер, 1909). Задача чистого устного метода в том и состоит, чтобы привить

глухим наш язык. Итак, остается чистый устный метод как единственно могущий

возвратить глухонемого человечеству. Однако этот метод бесконечно труден для де

тей. Только благодаря исключительной жестокости он мог удерживаться и

развиваться в немецкой школе. Исключительная и неслыханная жестокость -

неизбежный спутник чистого устного метода, ибо, как признают сами его защитники,

"из всех методов обучения ус тный метод более всего противоречит природе

глухонемого, но ни один из методов не в состоянии возвратить глухонемого

человеческому обществу так, как это может сделать устный метод" (Ф. Вернер,

1909, с. 55).

Обучение глухонемого и строится в противоречии с природой ребенка. Надо

изломать природу ребенка, чтобы обучить его речи. Вот поистине трагическая

проблема сурдопедагогики. Гейдзик был глубоко прав, когда говорил, что

"следовало бы полиции закрыть все те училища глухонемых, в которых совершенно

Устранена мимика" (цит. по кн.: Ф. Вернер, 1909, с. 48). И в самом Деле, мимику

изгнать невозможно: она - естественный язык Ребенка. Ее запрещают, за ее

употребление наказывают, но это не значит, что ее побе ждают.

Мы специально остановились на этом труднейшем вопросе, чтобы показать, что и

этот центральный, но специальный вопрос обучения глухонемого есть вместе с тем и

общий вопрос социально воспитания и только как таковой он получает возможность

разрешения. Если мы хотим привить устную речь глухому ребенку, мы должны ставить

вопрос тире, чем только в плоскости обсуждения специальных свойств Метода. Метод

чудесен, но он заставляет выбивать зубы ученикам, он приводит к тому, что ученик

выучивае тся немногим словам, из которых обычно не умеет построить логическую

фразу, что ребенок тайком говорит мимикой, что преподаватели должны быть

полицейскими и ловить учеников, прибегающих к мимике, и т. д.

В чем же выход? Конечно, единственно в том, чтобы вынести вопрос из узких

рамок уроков артикуляции и поставить его как вопрос в целом. Ни один нож сам по

себе ни плох, ни хорош - все зависит от того употребления, которое ему дается в

руке хирурга или разбойника. Ни один метод сам по себе ни плох, ни хорош, только

в общей системе воспитания он получает свое оправдание или осуждение. В старой

системе устный метод был убийствен, в новой он может стать спасительным.

Конечно, мы должны совершенствовать самый метод, технику обучения. Мы должны

бороться против аналитического метода обучения отдельным звукам, должны бороться

за целую фразу, искать путей для подчинения мимики устной речи.

В этом отношении едва ли не самое интересное представляет собой моноральная

система Г. Форхгаммера (10), который прежде выдвигал письменную речь как

важнейшее средство обучения речи. Объединение рта и руки в произношении немого

тем и замечательно, что впервые ставит движения руки в подчиненное по отношению

к устной речи положение, вводя эти движения для обозначения невидимых элементов

звуков. Психологически эта система многое обещает, так как облегчает усвоение

устной речи, позволяет перейти к чист ой речи и т. д.

Но ни эта система, ни какая-либо другая сама по себе не есть выход из

положения. Нужно организовать жизнь ребенка так, чтобы речь была ему нужна и

интересна, а мимика не интересна и не нужна. Обучение следует направить по линии

детских интересов, а не против нее. Из инстинктов ребенка надо сделать своих

союзников, а не врагов. Надо создавать потребность в общечеловеческой речи -

тогда появится и речь. Опыт говорит за это. Когда ученики, выпущенные из школы,

приходят туда через 5-б лет, то обычно ок азывается, что жизнь довершает дело

школы. Если глухонемые бывают поставлены в такие жизненные условия, что речь для

них необходима, они ее развивают и овладевают ею всецело. Если же они на

задворках жизни остаются приживалами, то возвращаются к немоте.

Наша специальная школа не только не может "окунуть ребенка в речь", по

выражению Штерна, но все в ней организовано так, чтобы убить потребность в

устной речи. Речь рождается из потребности общения и. мысли; мысль и общение