Хэллгейт: семья

Чаша терпения, и без того заполненная до предела, жалобно звякнула и треснула. Желание молча сесть на байк и уехать, чтобы больше никогда не заговорить с Алексом, жгло Стэши изнутри, но она всё ещё стояла на месте и смотрела на него в упор, хотя стоило бы, конечно, дать ему по лицу как следует.

Мать сказала бы не опускаться до рукоприкладства, но так ей сделалось бы чуть легче.

Стэши чертыхнулась. Она не думала о родителях бесконечно долго, но иногда давала слабину — и непрошеные воспоминания возвращались. Только матери сейчас не хватало.

— Не приходила ли в твою голову мысль, что та история, которую пришлось рассказать, мне может быть попросту неприятна? — ядовито спросила она. — Или ты думаешь, что я испытываю невероятное удовольствие, прокручивая в мыслях, как мне жгли спину горящей палкой или высаживали зубы?

— Конечно нет, но…

— Я не закончила. У каждого из нас, как ты справедливо заметил, есть свои тайны. И, может быть, мне требуется чуть больше времени, чтобы раскрыть вам с Джин мои. Но тебе захотелось узнать правду любым способом, и ты, что закономерно, пошёл её добывать.

Алекс дрогнул, отступил на шаг. Пальцы, всё это время по-прежнему стискивающие её плечо, разжались.

— И я этим не горжусь, — ответил он, помедлив. — Но пойми меня правильно. Ты нашла тело Коннора Джонса, буквально спустя неделю оказалась на месте преступления, а Дикинсон… Он ведёт себя так, будто вы старые друзья. Кроме того, вампиры и ведьмы…

— Вампиры и ведьмы — что?

— Они не трогают тебя. Не считая, конечно, того случая с Люсьеном. Сама же говорила, что бывала в доме Дельфины — и ничего. Да и остальные… Это странно, разве нет?

Стэши нахмурилась. В его словах была логика, а кроме того, Алекс оказался куда внимательнее, чем она думала. Он наблюдал за ней всё это время. Подмечал детали, делал выводы. Плевать, что далеко не все были верными.

— Я журналистка, — пожала она плечами, — добывать информацию — моя работа. А времена такие, что она нужна и общине, и ковену. Это называется равноценный обмен, Алекс. Поэтому и не трогают.

Чем дальше, тем меньше ей нравился этот разговор. Стэши мутило, словно после хорошей пьянки, лицо горело. Хотелось просто встать под холодный душ и стоять в воде до тех пор, пока всё дерьмо этого города не стечёт с неё вместе с дорожной пылью. Пока не забудется каждое из произнесённых сейчас слов.

— В следующий раз, если тебе будет что-то интересно, — сказала она негромко, — просто достань сраный телефон, набери мой номер и спроси. Очевидно, мы должны работать вместе и дальше. Но теперь я не получаю от этого никакого удовольствия.

— А раньше?

— Тебя не касается.

«Да, — добавила про себя Стэши. — Мне нравилось с тобой работать, потому что мы похоже мыслим и ненавидим бросать что-то на полпути. Потому что ты захотел меня защитить. Потому что ты казался едва ли не самым честным человеком во всём грёбаном Хэллгейте».

Она скорее удавилась бы, чем произнесла вслух хоть одну из этих фраз.

— Думаю, ты тоже не особо мне доверяешь, иначе эти вопросы не возникли бы. Сколько угодно. Но если так продолжится и дальше, нас перебьют по одному.

Алекс кивнул. Над Хэллгейтом забрезжил рассвет, и под порозовевшим небом Стэши впервые за сутки заметила, насколько уставшим он выглядит.

— Это всё… — он развёл руками, демонстрируя масштаб всего, — можно как-то исправить?

— Чёрт знает.

Можно было подвезти его домой. Наверное, это хороший шаг навстречу перемирию. Хороший — да только остыть пока не получалось, как ни старайся.

— Давай так, — наконец бросила она. — Просто найдём этого проклятого выжившего Хьюза, кем бы он ни был, и разберёмся, кто поджёг чёртов дом. А дальше… Как хочешь.

Стэши вдавила педаль газа до упора и сорвалась с места быстрее, чем Алекс успел ответить. Ей всё ещё хотелось кричать и размахивать кулаками, но настолько уродливая сцена ни к чему бы не привела.

Впрочем, если она и умела делать что-то хорошо, так это справляться с гневом и болью.

Глава 10

Сколько Алекс помнил, в его доме никогда не царила полная тишина. Кажется, это место всегда было ветхим, скрипящим и стонущим. С виду дом казался вполне крепким, однако на деле его давно стоило привести в порядок. Раньше этим занимался отец, теперь же… Что ж, у Алекса почти не оставалось времени ни на что, кроме работы.

После похода в «Луизианский приют» он с трудом пережил бесконечно долгий день в участке, завидуя Грэму: тому можно было дать отгул. Алекс такой роскоши позволить себе не мог. Если ты едва держишься на ногах, шериф отправит тебя домой, но только не в том случае, когда шериф — это ты сам.

За этот день он нашёл дела всех пропавших людей, которых перечислила Джин и которые, судя по всему, нашли последнее пристанище в «Луизианском приюте». Правда, вряд ли ведьмы оставили тела прямо где-то там — скорее отвезли к болотам и швырнули в мутную воду.

Падре Бланко, должно быть, не оставил от бедолаг и костей.

Если в те сутки на работе Алекс и радовался чему-то, то лишь одному: никаких задержаний, никаких происшествий. Хэллгейт словно замер во времени, милостиво дав ему передышку.