Хэллгейт: семья

Мебели в доме Дельфины — она так и не приучилась называть его своим — было куда меньше, чем требовалось. Но, по крайней мере, широкий тёмно-коричневый диван в гостиной удалось восстановить: чистка обошлась дороже, чем Джин рассчитывала, однако диван был уж больно удобный и мягкий — жалко выбрасывать.

К тому же теперь они втроём прекрасно на нём умещались.

Покопавшись в холодильнике, Джин принесла виски, лимон и бутылку холодной колы. Она любила газировку — а дражайшая матушка, в свою очередь, в связи с этим не раз посулила ей медленную и мучительную смерть от заворота кишок.

Алекс налил в бокал немного виски, щедро разбавил колой, но при этом едва пригубил. Стэши плеснула на два пальца и выпила залпом, не морщась.

— Если голодная… — начала Джин, с тревогой взглянув на неё.

— Да нет. Я бы лучше поспала, если честно. Меня тут из дома посреди ночи выдернули.

Слева встрепенулся Алекс, явно ожидая очередной нападки, но в голосе Стэши не было ни намёка на недовольство — она просто констатировала факт. У обоих отчаянно слипались глаза, и Джин покачала головой: что бы ни случилось, а изматывать себя до предела с учётом того, что творилось вокруг, было небезопасно. Устаёшь — значит утрачиваешь бдительность.

— Гостевая спальня на втором этаже слева. Всего одна, но…

— Подойдёт, — махнула рукой Стэши. — Я могу остаться прямо тут.

Алекс поднял на неё взгляд.

— Не неси чушь. Иди наверх, правда. Вообще я даже не уверен, что смогу заснуть, так что посижу пока здесь.

— Как скажешь.

Она подхватила недопитую бутылку и направилась наверх. Джин не сомневалась, что Стэши и вправду вскоре отключится — вот только сначала выпьет ещё пару порций, лишь бы не видеть снов. В худшие дни она и сама делала точно так же.

На втором этаже хлопнула дверь, с негромким щелчком повернулся замок: Стэши заперлась. Закономерно после всего, что им довелось пережить в последние месяцы и как глубоко пришлось залезть. Однако с учётом сегодняшней ночи Джин знала: пожелай кто-то могущественнее человека до них добраться — и засовы ничем не помогут.

— Не надеялся, что она приедет, — сказал Алекс вдруг. — Приятно удивлён.

— Тебя могли убить. Думаю, по сравнению с этим любые ссоры ничего не стоят.

— И всё-таки…

— Честно, я понимаю вас обоих, — перебила Джин. — Но её чуть больше. Каждый охраняет свои тайны так ревностно, как считает нужным. Стэши не убийца, если ты думал об этом, остальное не важно.

Он, помедлив, кивнул.

— Спасибо, что не видишь во мне врага.

— В этом нет никакого смысла. И потом, она тоже не видит — просто злится, только и всего. Злость проходит.

— Звучит так, будто ты вообще ни на кого не злилась.

Джин только усмехнулась. Если бы Алекс мог представить, сколько раз они с матерью до хрипоты орали друг на друга и как часто она вылетала из дома на полной скорости, лишь бы не расколотить о пол первый предмет, что попадётся под руку… Со временем Джин, безусловно, научилась держать вспышки ярости в узде — но какой ценой, предпочитала не вспоминать.

Она прекрасно знала, какое впечатление производит со стороны: достаточно спокойной и рассудительной девушки, единственный грешок которой — неуёмное любопытство. Годы работы над собой принесли плоды. Но иногда Джин чувствовала, как душевное равновесие если не летит в бездну, то опасно кренится у самого края, и это пугало её.

Да ещё этот проклятый шёпот… Порой Джин вновь начинала слышать чужой голос, запертый в её черепной коробке. Скорее всего, виной тому был проклятый дом — плевать, что Афина его очистила. Если верить Грэму, ведьмы пытались уничтожить всех духов в «Луизианском приюте», но ведь Билли удалось уцелеть. Вот и здесь, должно быть, затаился чересчур юркий призрак.

Он напоминал о себе нечасто, и Джин думала, что способна потерпеть ещё немного. Сначала нужно найти наконец человека, который сжёг дом Хьюзов, и отправить за решётку. Потом — удостовериться, что ни ковен, ни община не будут вредить им троим. А уже после можно заняться и собственной головой.

Наверное, это было неправильно — но Джин привыкла откладывать заботу о себе в долгий ящик.

Погружённая в свои мысли, она и не заметила, что отвлеклась — а когда повернулась, Алекс уже спал. Джин осторожно набросила на него плед и, стараясь не шуметь, ушла в комнату.

Знакомство с Люсьеном не оставило у неё сомнений: учтивый и обходительный, он был ещё и чертовски опасен. Но чтобы пойти на такое… Джин не ожидала, что он велит убить случайного человека просто ради предупреждения — и это ударило её под дых.

Казалось бы, давно пора было понять, насколько вампиры далеки от людей — но в Хэллгейте Джин увидела, что два этих мира могут пересекаться не то что изредка, а постоянно. Это расслабляло. Внушало надежду, что не так уж сильно они и отличаются.

И иногда — не оставляло выбора.

Она достала из тумбочки сложенный вчетверо листок бумаги, на котором был начертан телефонный номер. Чёткие, изящные линии — видно, что карандаш держала уверенная рука.

Трубку взяли после второго гудка.