Хэллоуин: история и традиции

Не существует ни одного праздника, который не уходил бы корнями в давнее прошлое. Одни из них вытесняют более древние праздники, выхолостив их первоначальный смысл и вписав их в новый социокультурный контекст; другие, существуя на более или менее «подпольном» положении, сохраняются в параллельной народной культуре, чтобы в определенных обстоятельствах выйти на свет. Так древнеримские Сатурналии и символическое прославление рождения Митры в день зимнего солнцестояния преобразились в рождение Христа и стали христианским Рождеством. То же самое относится к христианскому Дню всех святых, за которым скрывается друидский праздник Самайн. Однако Хэллоуин, имеющий те же корни, что и Самайн, никогда не смешивается с обрядами христианского Дня всех святых. Между тем, в ограниченном числе стран он продолжал существовать на протяжении нескольких веков, чтобы на заре третьего тысячелетия неожиданно захватить весь мир.

Преемственность Хэллоуина

Эрнест Ренан в своих «Критических и этических очерках», с гордостью за свою принадлежность к этим народом, рассуждая о кельтах, пишет, что «ни одна другая раса не приняла христианство с такой самобытностью. […] Церковь не считала себя обязанной проявлять в угоду религиозным капризам суровость, не давила народный инстинкт и свободу, родившуюся из, быть может, самого легендарного культа – и самого близкого к тайнам Античности, хранящимся в анналах христианства».

Ренан был энтузиастом, видевшим в особенностях кельтского христианства оправдание его отчужденности от Римской церкви. Он, скорее всего, прав, утверждая, что Церковь «не давила», но нам это выражение представляется слишком сильным, тем более, если мы вспомним, с какой непреклонностью, чтобы не сказать вербальной агрессией Патрик и первые ирландские проповедники Евангелия сражались против «суеверий» язычества. Если верить легенде о святом Патрике, этот апостол христианства прекрасно знал обряды и мировоззрение друидов (с которыми познакомился во время своего пленения в Ульстере) и пытался доказать, что его магия, вдохновленная Богом, сильнее и действеннее магии друидов. Разумеется, нельзя буквально воспринимать все, что написано о невероятной жизни персонажа, которого ирландцы считают своим покровителем, но очевидно, что первым миссионерам приходилось не только бороться с местными обычаями, но и находить с ними компромисс. В принципе так происходит всегда: если не удается выкорчевать представления, глубоко укорененные в народной памяти, их перенимают, давая им новое толкование и приписывая новое целеполагание в контексте нужной идеологии. Из этого перманентного столкновения античной мудрости друидов и заветами Евангелия и родилось то, что за неимением лучшего термина называют кельтским христианством.

По всей вероятности, в период обращения Ирландии в христианство и строгость, и терпимость применялись в равной мере. Анализируя труды святого Патрика, Дом Луи Гудо в своей книге «Кельтское христианство» ясно обозначает границы того и другого: «Покуда не затрагивались основы религии, Патрик предпочитал принимать во внимание нравы и обычаи страны и не нападать на них. Но допускать, что он мог идти на уступки язычеству в доктринальном поле, значит абсолютно не понимать смысл его деятельности. Кроме того, у нас имеются тексты. В крупнейшем сборнике законов «Senchus Mor» говорится, что, заключив союз с филидами[110], он потребовал от них отказаться от всех ритуалов, сопровождающихся жертвоприношением ложным богам. Он не оставил им ни одного обряда, в ходе которого совершалось подношение даров дьяволу. Если верить «Глоссарию Кормака», он говорил, что тот, кто продолжит блюсти эти старые ритуалы, не обретет ни неба, ни земли, ибо тем самым отречется от крещения[111]».

Все понятно. Из христианского Дня всех святых были удалены все ритуалы Самайна, и ирландские проповедники Евангелия ясно обозначили границы, заходить за которые не следовало. Оставалась лишь идея взаимосвязи между живыми и мертвыми, идея связи между двумя мирами. Христианское богослужение было готово терпеть любой маскарад при условии, что он лишен своего духовного содержания.

Но отказ от языческих ритуалов не означал их исчезновения. Вот здесь и проявилась та самая терпимость наряду с суровостью. В День всех святых верующие чтут Блаженных. Так почему бы не предоставить предыдущий вечер, да и всю ночь, невинным карнавальным шествиям с их символическими изображениями покойников, если это можно связать с памятью о святых? Разумеется, для этого надо отделить сакральное от профанного, но другого выбора все равно нет, и лучше потерпеть гротеск на протяжении ограниченного времени, чем позволить ему вмешаться в священный обряд.