Хэллоуинский магазинчик и другие истории в канун Дня всех святых

Отрубленная голова Стью Дженкинса была насажена на большую бутылку виски. Горлышко бутылки было проткнуто через открытое горло Стью, а восковая свеча вонзилась в горлышко сосуда и зажглась. Она мерцала и светилась внутри пустого черепа мужчины, тёплое розовато-жёлтое свечение исходило из открытых глазниц, каналов ноздрей и рта с отвисшей челюстью. Несколько зубов были насильно выдернуты из дёсен и выброшены, оставив неровную беспорядочную ухмылку на импровизированном тыквенном фонаре.

Глядя на проткнутую бутылкой голову Стью Дженкинса, он не мог не заметить банку для чаевых бармена, стоящую на стойке рядом с кассовым аппаратом. Она была наполовину наполнена кровью, и в её густеющем содержимом плавали серо-стальные глаза Стью и несколько недостающих зубов.

На следующий день коронер из государственной лаборатории пришёл и осмотрел его.

- Будь я проклят, если это не тонкая работа, - сказал доктор, которого звали Уоллес.

На его усатом лице было какое-то странное выражение - отчасти восхищение, отчасти отвращение.

- Что вы можете мне сказать об этом? - спросил его Джона.

Уоллес обошёл голову, которая в одиночестве лежала на стальной каталке в местном похоронном бюро.

- Ну... кто бы это ни сделал, он знал, что делал. Я имею в виду, что было много знаний и умений. Это сделал не обыватель. Тот, кто убил этого человека, хорошо знал анатомию.

Джона просто молча стоял и позволял коронеру проводить осмотр.

- Он использовал какой-то инструмент, чтобы снять крышку черепа... скорее всего костную пилу. Это было сделано аккуратно и твёрдой рукой. Разрез начинался у лобной кости, проходил за венечный шов, затем полностью проходил через теменную кость. Мозг, который вы обнаружили в плевательнице, был неповреждён, поэтому убийца был чрезвычайно дотошен в своей работе. Я бы даже рискнул сказать, что, скорее всего, мистер Дженкинс был ещё жив, когда это произошло. После того, как кора головного мозга, мозжечок и ствол продолговатого мозга были удалены, убийца начал очищать внутреннюю часть черепа, примерно так же, как мы вытаскивали бы внутренности и отходы из тыквы. Он отрезал ткани носовой полости... верхнюю, среднюю и нижнюю носовые раковины, а также пластинку верхнего нёба, язык и внутренние оболочки рта и горла. После этого убийца раздробил чашечки затылочной кости и извлёк глаза, захватив зрительный нерв и вытащив их через череп из задней части глазниц. После этого он нашёл пустую комнату, в которой он мог сделать своё ужасное украшение на Хэллоуин. Он просунул горлышко бутылки с виски через пищевод - или то, что от него осталось после обезглавливания, - чтобы использовать его как подставку для головы и сосуд для свечи.

- Чёрт, - сказал Джона. - Кто-то должен быть сумасшедшим, чтобы сделать что-то подобное.

- Да, - согласился Уоллес, - но очень холодный и расчётливый сумасшедший. Это не был дикий, бешеный поступок вашего заурядного сумасшедшего... не того, который бормочет что-то себе под нос и мочится в штаны. Нет, этот человек был особым сумасшедшим... машиной для убийств, не сдерживаемой и не уважающей святость жизни. И я бы сказал, что он хорошо разбирался во внутренней работе человеческого тела.

- О чём вы говорите, мистер Уоллес?

Коронер отступил назад и посмотрел на изменённую голову Стью Дженкинса.

- Я хочу сказать, шериф Тауншенд, что тот, кто это сделал, не был любителем. Я бы даже сказал, что он может быть врачом или даже хирургом... методичным профессионалом с огромными навыками и нервами.

На следующий день Джона отвёл своего сына Мэтью к дантисту.

Десятилетний мальчик карабкался на дерево в школе, когда упал и ударился ртом о выступающую ветку. Падение выбило воздух из Мэтью, окровавило его губы и сломало левый передний зуб.

- Вы можете что-нибудь сделать, чтобы исправить это, док? - спросил шериф.

Найджел Уайтхолл осторожно оттянул раненые губы мальчика и осмотрел необходимый зуб.

- Чтобы не тянуть время, по правде говоря, нет, - сказал высокий худощавый мужчина с белоснежными волосами и закрученными усами. - Боюсь, молодой господин Мэтью теперь должен будет жить с неровной улыбкой на лице.

- Ах, чёрт возьми! - пробормотал мальчик под ищущими пальцами дантиста.

- Я бы не беспокоился, Мэтью, - сказал пожилой мужчина, подмигнув отцу. - Такая аномалия подобна шраму битвы. Это придаёт мужчине характер... отделяет его от обыденности и рутины.

- Итак, - сказал Джона, - вы можете подравнять его или что-то в этом роде? Зуб выглядит слишком острым. Я не хочу, чтобы мальчик порезал себе губы об это. Они уже достаточно избиты и ушиблены этой веткой дерева.

- Безусловно, могу, констебль, - заверил Уайтхолл.

Он протянул руку и взял с подноса стоматологических инструментов небольшой тонкий напильник с деревянной ручкой. Дантист подкатил приподнятый табурет к регулируемому креслу и сел. Затем он наклонился вперёд с напильником в ​​руке.

- Сейчас, Мэтью, будет не больно, но неприятно и может заставить тебя вздрогнуть. Не из-за боли, а потому, что от этого звука у тебя пойдут мурашки по коже... это как провести ногтями по школьной доске.