Читаем Херувимский странник полностью

Кто нищий человек? Кто ум имеет свой,Кто несть ни тварь, ни Бог, ни мертвый, ни живой.<p><strong>16. Престол Божий</strong></p>Покуда не постиг ты Божье Божество,Не сядеши вовек ты с Ним на Трон Его.<p><strong>17. Бог блага всем дает</strong></p>Бери, вкушай и пей, все до мельчайших крох,Хозяином сидит за трапезой сам Бог.<p><strong>18. Премудрый Соломон</strong></p>Как? Для тебя мудрец един лишь Соломон?Ты тоже можешь стать премудрым, как и Он.<p><strong>19. В молчанье — высший смысл</strong></p>Похвально дело знать, похвальней дел — молиться:Но выше всех похвал в молчанье с Богом слиться.<p><strong>20. Книга Жизни</strong><a l:href="#n62" type="note">[62]</a></p>Бог — Книга Жизни, аз в Него записан кровью,Как Агнца своего Он дарит мя любовью.<p><strong>21. Ты — выше всех начал</strong></p>И ангелов, и мир объяла суета:Лишь я как человек несу в себе Христа.<p><strong>22. Превыше стань себя</strong></p>Кто над собой себя не сможет вознести,Тот не достоин днесь родиться во плоти.<p><strong>23. Воспрянешь во Христе</strong></p>Превыше Херувим[63] вознесся мой Спаситель:И аз, егда хощу, ступлю в Его обитель.<p><strong>24. Средина сущего</strong></p>Кто сердце бытия жильем себе избрал,Единожды взглянув, все сущее объял.<p><strong>25. Тревоги — все в тебе</strong></p>Ни Бог, ни Божья тварь твоих забот не множит,Лишь суета сует тебя, глупец, тревожит.<p><strong>26. Свобода</strong></p>Свобода — горний дар, и тот, кто ей не служит,Не любит и того, кто отроду с ней дружит.<p><strong>27. О ней же</strong></p>Свободный Бога чтит: кто в Бога погружен,Отвергнув тварь и вещь, — свободой одарен.<p><strong>28. Равноценность</strong></p>Быть равноценным — дар: кто смог его стяжать,Обрел и Царствие, и Божью благодать.<p><strong>29. Смерть и Бог</strong></p>Смерть — золото греха, Бог — праведных венец:Кто не добыл сего, ту вземлет под конец.[64]<p><strong>30. Случайность и сущность</strong></p>Существенным пребудь: когда иссякнет свет,Случайность отомрет, а сущность мира — нет.<p><strong>31. Божественная радость</strong></p>Чтоб в Боге радость зреть и стать Его частицей,Стань утренней звездой, затмись в Его деннице.<p><strong>32. В молчанье — дивно петь</strong></p>Твой голосок совсем не ангельское пенье,В молчанье Богу пой — вот лучшее решенье.<p><strong>33. Кто старше Бога есть</strong></p>Кто дольше вечности хотя бы день прожил,Тот Бога самого на вечность пережил.<p><strong>34. От верной пользы — вреда нисколько</strong></p>Кто все еще чужой у Бога на пиру,Тот пользы для себя не сыщет и в миру.<p><strong>35. Бог цену знает всем</strong></p>Кто твердость, блеск и свет у бриллианта взял,Тот в Божиих очах таким же ценным стал.<p><strong>36. Книга совести</strong></p>Аз в Божией любви и страсе[65] пребываю,И эту заповедь от века соблюдаю.<p><strong>37. В едином Слове — все</strong></p>Коль Божье Слово взять и записать в закон,В Нем Агнцем буду я навек запечатлен.<p><strong>38. Жених — слаще</strong></p>Ты Бога своего звать Господом изволишь:Аз многогрешный чту в нем Жениха всего лишь.<p><strong>39. Молитвенник в Духе и Истине</strong></p>
Перейти на страницу:

Все книги серии Слово о сущем

Феноменология духа
Феноменология духа

Имя Георга Вильгельма Фридриха Гегеля для многих наших современников стало синонимом слова «философ». Ни один из его предшественников не поднимал дисциплину, веками считавшуюся «служанкой богословия», на столь высокий пьедестал. «Гегель — это вкус», — утверждал Фридрих Ницше, а русский мыслитель Владимир Соловьев, говоря о Гегеле, замечал: «Изо всех философов только для него одного философия была все». Парадоксально, но вот уже двести лет стройный монолит гегелевской философии — предмет борьбы самых разнообразных противоборствующих сторон за право присвоить ее, сделав на сей раз «служанкой идеологии» или антропологии. Особенно рьяно делили гегелевское наследство в России, где его считали «своим» и славянофилы, и западники; и красные, и белые. Но сопротивление гегелевских текстов оказалось все-таки слишком велико, и использовать наследие «сумрачного германского гения» целиком так и не удалось ни политикам, ни постмодернистам. Философия Гегеля сохранила ценность цельной системы взглядов, так и не уместившись в рамки «набора инструментов» для покорения умов и душ.«Феноменология духа» — одно из самых фундаментальных произведений в истории философской мысли и, быть может, поэтому одно из наиболее трудных для понимания.

Георг Вильгельм Фридрих Гегель

Философия / Образование и наука
Вовлечение другого
Вовлечение другого

Сборник, увидевший свет в издательстве «Зуркамп» в 1999 году, содержит новейшие и основополагающие исследования по политической теории, которые автор проводил, самостоятельно развивая свою теорию коммуникации, а также в сотрудничестве со своими единомышленниками и учениками, на академических семинарах и в открытых дискуссиях. Основная тема исследований имеет более практический, прикладной политический смысл, хотя и получает исчерпывающее теоретическое обоснование с позиций герменевтической социологии и исторической политологии. Чрезвычайно актуальная проблематика трактуется из органического контекста всех прежних теоретических изысканий Хабермаса, главной задачей научной деятельности которого всегда был поиск путей сохранения рационального начала западной цивилизации, возможностей диалога и взаимопонимания между различными и изначально несводимыми друг к другу культурно-историческими образованиями, рациональное понимание многосложного мирового политического процесса исходя из истории действующих в нем реалий и идей.http://fb2.traumlibrary.net

Юрген Хабермас

Философия / Образование и наука
Херувимский странник
Херувимский странник

Эта книга — первый полный перевод на русский язык религиозно-поэтических афоризмов замечательного немецкого поэта и мистика XVII в. Ангела Силезского (Ангелуса Силезиуса), написанных александрийским стихом с парными рифмами, — явление, уникальное в немецкой поэзии: игра слов, параллельные конструкции, смысловые повторы и т. д. представляют собой настоящее языкотворчество.Ангел Силезский (Йоханнес Шефлер, 1624—1677), врач по образованию, лютеранин по наследственному вероисповеданию, в 1654 г. под влиянием мистика Франкенберга перешел в католичество ив 1661 г. стал членом монашеского ордена францисканцев.Католическая, а точнее внецерковная, мистика Ангела Силезского представляет собой отход от лютеранско-евангелической ортодоксии, связанный с непосредственной обращенностью к Богу, к интуитивному познанию мира. Лейтмотивом этого поиска служит формула «Бог — во мне и я — в Боге», что, безусловно, навеяно евангелической мистикой Иоанна Богослова.Для всех интересующихся вопросами религиозной мистики и поэзии вообще знакомство с творчеством Ангела Силезского может быть полезным и в религиозном, и в поэтическом отношении.

Ангелус Силезиус

Средневековая классическая проза / Христианство

Похожие книги

Большая книга мудрости Востока
Большая книга мудрости Востока

Перед вами «Большая книга мудрости Востока», в которой собраны труды величайших мыслителей.«Книга о пути жизни» Лао-цзы занимает одно из первых мест в мире по числу иностранных переводов. Главные принципы Лао-цзы кажутся парадоксальными, но, вчитавшись, начинаешь понимать, что есть другие способы достижения цели: что можно стать собой, отказавшись от своего частного «я», что можно получить власть, даже не желая ее.«Искусство войны» Сунь-цзы – трактат, посвященный военной политике. Это произведение учит стратегии, тактике, искусству ведения переговоров, самоорганизованности, умению концентрироваться на определенной задаче и успешно ее решать. Идеи Сунь-цзы широко применяются в практике современного менеджмента в Китае, Корее и Японии.Конфуций – великий учитель, который жил две с половиной тысячи лет назад, но его мудрость, записанная его многочисленными учениками, остается истинной и по сей день. Конфуций – политик знал, как сделать общество процветающим, а Конфуций – воспитатель учил тому, как стать хозяином своей судьбы.«Сумерки Дао: культура Китая на пороге Нового времени». В этой книге известный китаевед В.В. Малявин предлагает оригинальный взгляд не только на традиционную культуру Китая, но и на китайскую историю. На примере анализа различных видов искусства в книге выявляется общая основа художественного канона, прослеживается, как соотносятся в китайской традиции культура, природа и человек.

Владимир Вячеславович Малявин , Конфуций , Лао-цзы , Сунь-цзы

Средневековая классическая проза / Прочее / Классическая литература