Читаем Херувимский странник полностью

Ты Бога разобрал и любишь по частям?Что ж, Бог тебе не Бог, ты это знаешь сам.<p><strong>272. Человек — подобье Божье</strong></p>Что жаждет Бог хотеть в сем мире или том,Он зрит уже во мне, подобии Своем.<p><strong>273. Достигни святости</strong></p>Святой угодник благ: кто святости достиг,Тот с Богом и людьми поладил в тот же миг.<p><strong>274. Гони случайность прочь</strong></p>Случайность прочь гони, ее игра — обман:Естественным пребудь, без блесток, без румян.<p><strong>275. Человек всех ведет к Богу</strong></p>Всяк, возлюбив тебя, вокруг тебя хлопочет:Всяк устремлен к тебе, кто Бога узреть хочет.<p><strong>276. Один другому — начало и конец</strong></p>Бог — это мой конец, Его начало — я,Бог — сущность моего, я — Божья бытия.<p><strong>277. У Бога есть конец</strong></p>Я не согласен с тем, что Богу несть конца:Не я ли смысл Его и штрих Его лица?<p><strong>278. Двойник Бога</strong></p>Мы с Богом двойники, во мне Себя он зрит,Подобье, образ Свой, — чем стать мне предстоит.<p><strong>279. Сам ничего не сумеешь</strong></p>Ты норовишь все сам найти — и то, и это:Не лучше ли на все ждать Божьего ответа?<p><strong>280. Истинный философский камень</strong></p>Где камень ты нашел? Не во главе угла.Тот — злато мудрецов, а твой — песок, зола.<p><strong>281. Заветы Его легки</strong></p>Коль в Боге ты живешь и в Боге смерть приемлешь,Ты без усилия Его заветам внемлешь.<p><strong>282. Бог — лучшая обитель</strong></p>Что толку от того, что звезды хвалят Бога?Меня ведет к Нему не через них дорога.[50]<p><strong>283. Наш Бог — всесвят</strong></p>Что ангелы поют, понятно и без слов:Святее всех святых Господь наш, Саваоф[51].<p><strong>284. Над всяким знаньем вознесись</strong></p>Мне мало тайны той, что знают Херувимы,Есть тайны выше тех, что в небесех хранимы.<p><strong>285. Кто познает — тот будет познан</strong></p>Непознаваем Бог, един и неделим.Ты познаешь себя и в Нем, и вместе с Ним.*

* ita quque Divus Rusbr. quod contemplamur, fumus & quod fumus contemplamur.[52]

<p><strong>286. Все дальше ввысь</strong></p>Марию всякий чтит. Но коли я сумею,Превыше вознесусь и воспарю над нею.*

* Наша высшая цель есть Христос.

<p><strong>287. Красота</strong></p>Свет, что горит в тебе, — источник красоты,Погаснет он — и все, уродом станешь ты.<p><strong>288. Невольная красота</strong></p>Цветочки на полях как хороши — взгляни,И Богу по душе, и ангелам сродни.a

а Ибо они о своей красоте не пекутся.

<p><strong>289. Не ведают, зачем</strong></p>Не спрашивай у роз, в чем тайна их цветенья,Они цветут — и все, без смысла, без значенья.<p><strong>290. Оставь заботы Богу</strong></p>Нарцисс цветенью рад и лилия не вянет.Кто думает о них? А ты собой лишь занят.<p><strong>291. Праведник</strong></p>Что праведник растет, как пальма — не дивись,Лишь место бы нашлось, куда тянуться ввысь.<p><strong>292. Награда блаженных</strong></p>Стяжавшим благодать награда какова?Лилея[53] — только в ней сиянье Божества.<p><strong>293. Когда обожен ты</strong></p>Коль ни любовь тебя, ни страсти не влекут,Ты в Господе обрел, а Он в тебе приют.<p><strong>294. У Бога воли нет</strong></p>
Перейти на страницу:

Все книги серии Слово о сущем

Феноменология духа
Феноменология духа

Имя Георга Вильгельма Фридриха Гегеля для многих наших современников стало синонимом слова «философ». Ни один из его предшественников не поднимал дисциплину, веками считавшуюся «служанкой богословия», на столь высокий пьедестал. «Гегель — это вкус», — утверждал Фридрих Ницше, а русский мыслитель Владимир Соловьев, говоря о Гегеле, замечал: «Изо всех философов только для него одного философия была все». Парадоксально, но вот уже двести лет стройный монолит гегелевской философии — предмет борьбы самых разнообразных противоборствующих сторон за право присвоить ее, сделав на сей раз «служанкой идеологии» или антропологии. Особенно рьяно делили гегелевское наследство в России, где его считали «своим» и славянофилы, и западники; и красные, и белые. Но сопротивление гегелевских текстов оказалось все-таки слишком велико, и использовать наследие «сумрачного германского гения» целиком так и не удалось ни политикам, ни постмодернистам. Философия Гегеля сохранила ценность цельной системы взглядов, так и не уместившись в рамки «набора инструментов» для покорения умов и душ.«Феноменология духа» — одно из самых фундаментальных произведений в истории философской мысли и, быть может, поэтому одно из наиболее трудных для понимания.

Георг Вильгельм Фридрих Гегель

Философия / Образование и наука
Вовлечение другого
Вовлечение другого

Сборник, увидевший свет в издательстве «Зуркамп» в 1999 году, содержит новейшие и основополагающие исследования по политической теории, которые автор проводил, самостоятельно развивая свою теорию коммуникации, а также в сотрудничестве со своими единомышленниками и учениками, на академических семинарах и в открытых дискуссиях. Основная тема исследований имеет более практический, прикладной политический смысл, хотя и получает исчерпывающее теоретическое обоснование с позиций герменевтической социологии и исторической политологии. Чрезвычайно актуальная проблематика трактуется из органического контекста всех прежних теоретических изысканий Хабермаса, главной задачей научной деятельности которого всегда был поиск путей сохранения рационального начала западной цивилизации, возможностей диалога и взаимопонимания между различными и изначально несводимыми друг к другу культурно-историческими образованиями, рациональное понимание многосложного мирового политического процесса исходя из истории действующих в нем реалий и идей.http://fb2.traumlibrary.net

Юрген Хабермас

Философия / Образование и наука
Херувимский странник
Херувимский странник

Эта книга — первый полный перевод на русский язык религиозно-поэтических афоризмов замечательного немецкого поэта и мистика XVII в. Ангела Силезского (Ангелуса Силезиуса), написанных александрийским стихом с парными рифмами, — явление, уникальное в немецкой поэзии: игра слов, параллельные конструкции, смысловые повторы и т. д. представляют собой настоящее языкотворчество.Ангел Силезский (Йоханнес Шефлер, 1624—1677), врач по образованию, лютеранин по наследственному вероисповеданию, в 1654 г. под влиянием мистика Франкенберга перешел в католичество ив 1661 г. стал членом монашеского ордена францисканцев.Католическая, а точнее внецерковная, мистика Ангела Силезского представляет собой отход от лютеранско-евангелической ортодоксии, связанный с непосредственной обращенностью к Богу, к интуитивному познанию мира. Лейтмотивом этого поиска служит формула «Бог — во мне и я — в Боге», что, безусловно, навеяно евангелической мистикой Иоанна Богослова.Для всех интересующихся вопросами религиозной мистики и поэзии вообще знакомство с творчеством Ангела Силезского может быть полезным и в религиозном, и в поэтическом отношении.

Ангелус Силезиус

Средневековая классическая проза / Христианство

Похожие книги

Большая книга мудрости Востока
Большая книга мудрости Востока

Перед вами «Большая книга мудрости Востока», в которой собраны труды величайших мыслителей.«Книга о пути жизни» Лао-цзы занимает одно из первых мест в мире по числу иностранных переводов. Главные принципы Лао-цзы кажутся парадоксальными, но, вчитавшись, начинаешь понимать, что есть другие способы достижения цели: что можно стать собой, отказавшись от своего частного «я», что можно получить власть, даже не желая ее.«Искусство войны» Сунь-цзы – трактат, посвященный военной политике. Это произведение учит стратегии, тактике, искусству ведения переговоров, самоорганизованности, умению концентрироваться на определенной задаче и успешно ее решать. Идеи Сунь-цзы широко применяются в практике современного менеджмента в Китае, Корее и Японии.Конфуций – великий учитель, который жил две с половиной тысячи лет назад, но его мудрость, записанная его многочисленными учениками, остается истинной и по сей день. Конфуций – политик знал, как сделать общество процветающим, а Конфуций – воспитатель учил тому, как стать хозяином своей судьбы.«Сумерки Дао: культура Китая на пороге Нового времени». В этой книге известный китаевед В.В. Малявин предлагает оригинальный взгляд не только на традиционную культуру Китая, но и на китайскую историю. На примере анализа различных видов искусства в книге выявляется общая основа художественного канона, прослеживается, как соотносятся в китайской традиции культура, природа и человек.

Владимир Вячеславович Малявин , Конфуций , Лао-цзы , Сунь-цзы

Средневековая классическая проза / Прочее / Классическая литература