Читаем Херувимский странник полностью

Неслышное — услышь, незримое — узри,Лови беззвучный звук и с Богом говори.<p><strong>200. Нетварный Бог — Ничто</strong></p>Бог Сам в Себе Ничто, но станет сущим Он,Коль будет он во мне как в Сыне воплощен.<p><strong>201. Почто рождается Бог?</strong></p>Непостижимо! Бог до нетей умалилсяИ потому во мне Он заново родился.<p><strong>202. Высшая благодать</strong></p>О благодать! Сам Бог оставил свой ПрестолИ в образе Христа меня туда возвел.<p><strong>203. Всегда един</strong></p>Я стал, чем был всегда, я есмь, чем был превечно,И, обновив себя, пребуду бесконечно.<p><strong>204. Человек — весь мир</strong></p>Мне в мире все мало, я сам как целый мир,Ведь без меня и Бог в Себе и нищ, и сир.<p><strong>205. Мир — Божья мысль</strong></p>Едины мысль и мир, но коли мир — не свет,(Избави, Боже, нас!) — и Слова-Мысли нет.<p><strong>206. Как имя нового человека?</strong></p>Как человека звать, что днесь родится снова?У Бога расспроси, как имя Бога-Слова.<p><strong>207. Преблагодатный пир</strong></p>О сладкий пир! в вино сам Бог пресуществлен,Застолье, брашно, гимн и виночерпий Он.<p><strong>208. Блаженная полнота</strong></p>Чрезмерным быть грешно! Противна полнота:Но в Боге я б хотел жить полнотой Христа.<p><strong>209. По губам и вино</strong></p>Блудница Вавилон пьет кровь и смерть свою:Аз, грешный, кровь пия, и кровь, и Бога пью.<p><strong>210. Чем преданней, тем божественней</strong></p>Духовностью отцы, от Бога данной, пьяныИ потому их жгут Его святые раны.<p><strong>211. Небесное Царствие усилием берется</strong></p>Не с неба Божий дар, но он — в тебе самом,Коль ты его берешь усильем и умом.<p><strong>212. Я как Бог, Бог как я</strong></p>Бог есть един Господь, аз есмь единый аз:Познаше одного, познал обоих нас.<p><strong>213. Грех</strong></p>Хоть жажда и не вещь, но сколь же мучить может:Кольми же паче[40] грех, что днесь понурых гложет.<p><strong>214. Смиренье</strong></p>Смиренье — бархат, пух, сам Бог почил на немИ тя благодарит за свой пушистый дом.<p><strong>215. Справедливость</strong></p>Что справедливость есть? Она одна для всех:В лишеньях на земли, в дарах на небесех.<p><strong>216. Обожение</strong></p>Бог — кровь моя, мой дух, Он — плоть и кость моя:Могу ли, Херувим, не быть обожен я?<p><strong>217. Творить и созерцать — для Бога наравне</strong></p>Творить иль созерцать — что Бог тебе велит?А ты гляди, как Он — и мыслит, и творит.<p><strong>218. Божественное зрение</strong></p>Кто в ближнем Бога зрит и отрока Его,Глаз у того — как свет, явивший Божество.<p><strong>219. Простота</strong></p>Вся мудрость — в простоте, коль Бог ее лишен,Не Бог Он, и не Свет, и не Премудрость Он.<p><strong>220. Я тоже слился с Богом</strong></p>Спаситель для того, как смертный, умалился,Чтоб я, воскреснув в нем, с Ним снова в Боге слился.<p><strong>221. Вера</strong></p>В ком вера — с зернышко, — тот и скалу свернет,Кольми же паче ты, чья вера — зрелый плод!<p><strong>222. Надежда</strong></p>Надежда — твой канат, надеется и грешный,Что вытащит сам Бог его из тьмы кромешной.<p><strong>223. Доверие</strong></p>
Перейти на страницу:

Все книги серии Слово о сущем

Феноменология духа
Феноменология духа

Имя Георга Вильгельма Фридриха Гегеля для многих наших современников стало синонимом слова «философ». Ни один из его предшественников не поднимал дисциплину, веками считавшуюся «служанкой богословия», на столь высокий пьедестал. «Гегель — это вкус», — утверждал Фридрих Ницше, а русский мыслитель Владимир Соловьев, говоря о Гегеле, замечал: «Изо всех философов только для него одного философия была все». Парадоксально, но вот уже двести лет стройный монолит гегелевской философии — предмет борьбы самых разнообразных противоборствующих сторон за право присвоить ее, сделав на сей раз «служанкой идеологии» или антропологии. Особенно рьяно делили гегелевское наследство в России, где его считали «своим» и славянофилы, и западники; и красные, и белые. Но сопротивление гегелевских текстов оказалось все-таки слишком велико, и использовать наследие «сумрачного германского гения» целиком так и не удалось ни политикам, ни постмодернистам. Философия Гегеля сохранила ценность цельной системы взглядов, так и не уместившись в рамки «набора инструментов» для покорения умов и душ.«Феноменология духа» — одно из самых фундаментальных произведений в истории философской мысли и, быть может, поэтому одно из наиболее трудных для понимания.

Георг Вильгельм Фридрих Гегель

Философия / Образование и наука
Вовлечение другого
Вовлечение другого

Сборник, увидевший свет в издательстве «Зуркамп» в 1999 году, содержит новейшие и основополагающие исследования по политической теории, которые автор проводил, самостоятельно развивая свою теорию коммуникации, а также в сотрудничестве со своими единомышленниками и учениками, на академических семинарах и в открытых дискуссиях. Основная тема исследований имеет более практический, прикладной политический смысл, хотя и получает исчерпывающее теоретическое обоснование с позиций герменевтической социологии и исторической политологии. Чрезвычайно актуальная проблематика трактуется из органического контекста всех прежних теоретических изысканий Хабермаса, главной задачей научной деятельности которого всегда был поиск путей сохранения рационального начала западной цивилизации, возможностей диалога и взаимопонимания между различными и изначально несводимыми друг к другу культурно-историческими образованиями, рациональное понимание многосложного мирового политического процесса исходя из истории действующих в нем реалий и идей.http://fb2.traumlibrary.net

Юрген Хабермас

Философия / Образование и наука
Херувимский странник
Херувимский странник

Эта книга — первый полный перевод на русский язык религиозно-поэтических афоризмов замечательного немецкого поэта и мистика XVII в. Ангела Силезского (Ангелуса Силезиуса), написанных александрийским стихом с парными рифмами, — явление, уникальное в немецкой поэзии: игра слов, параллельные конструкции, смысловые повторы и т. д. представляют собой настоящее языкотворчество.Ангел Силезский (Йоханнес Шефлер, 1624—1677), врач по образованию, лютеранин по наследственному вероисповеданию, в 1654 г. под влиянием мистика Франкенберга перешел в католичество ив 1661 г. стал членом монашеского ордена францисканцев.Католическая, а точнее внецерковная, мистика Ангела Силезского представляет собой отход от лютеранско-евангелической ортодоксии, связанный с непосредственной обращенностью к Богу, к интуитивному познанию мира. Лейтмотивом этого поиска служит формула «Бог — во мне и я — в Боге», что, безусловно, навеяно евангелической мистикой Иоанна Богослова.Для всех интересующихся вопросами религиозной мистики и поэзии вообще знакомство с творчеством Ангела Силезского может быть полезным и в религиозном, и в поэтическом отношении.

Ангелус Силезиус

Средневековая классическая проза / Христианство

Похожие книги

Большая книга мудрости Востока
Большая книга мудрости Востока

Перед вами «Большая книга мудрости Востока», в которой собраны труды величайших мыслителей.«Книга о пути жизни» Лао-цзы занимает одно из первых мест в мире по числу иностранных переводов. Главные принципы Лао-цзы кажутся парадоксальными, но, вчитавшись, начинаешь понимать, что есть другие способы достижения цели: что можно стать собой, отказавшись от своего частного «я», что можно получить власть, даже не желая ее.«Искусство войны» Сунь-цзы – трактат, посвященный военной политике. Это произведение учит стратегии, тактике, искусству ведения переговоров, самоорганизованности, умению концентрироваться на определенной задаче и успешно ее решать. Идеи Сунь-цзы широко применяются в практике современного менеджмента в Китае, Корее и Японии.Конфуций – великий учитель, который жил две с половиной тысячи лет назад, но его мудрость, записанная его многочисленными учениками, остается истинной и по сей день. Конфуций – политик знал, как сделать общество процветающим, а Конфуций – воспитатель учил тому, как стать хозяином своей судьбы.«Сумерки Дао: культура Китая на пороге Нового времени». В этой книге известный китаевед В.В. Малявин предлагает оригинальный взгляд не только на традиционную культуру Китая, но и на китайскую историю. На примере анализа различных видов искусства в книге выявляется общая основа художественного канона, прослеживается, как соотносятся в китайской традиции культура, природа и человек.

Владимир Вячеславович Малявин , Конфуций , Лао-цзы , Сунь-цзы

Средневековая классическая проза / Прочее / Классическая литература