Читаем Херувимский странник полностью

<p><strong>210. Кто изнутри богат, не ищет внешних благ</strong></p>Кто благом внутренним украшен и богат,Не ищет внешних благ, пустым дарам не рад.<p><strong>211. Мир слеп</strong></p>Сей мир безумствует в погоне за тщетой.О чадо, не дивись: он болен слепотой.<p><strong>212. Лишь вера не глупа</strong></p>Глупец! Ты веруешь в бессмертие Христа,Но ослеплен лишь тем, чье имя — суета.<p><strong>213. Кто мал — тому все велико</strong></p>О чадо, вырастай: тому, кто мал зело,Велицым кажется все то, что днесь мало.<p><strong>214. Бог — больше всех</strong></p>Бог боле всех для мя. Душа, предавшись Богу,И небеса почтит за хижину убогу.<p><strong>215. Гляди на себя сверху вниз</strong></p>Не важничай зело: себя из выси мерь;И узришь, глядя вниз, какой ты гадкий зверь.<p><strong>216. Вблизи лучше видно</strong></p>Поближе к Богу стань: величит только близь,Едва приступишь — Он взрастет и вширь, и ввысь.<p><strong>217. Муравьиная душа</strong></p>Мир для тебя — вся ширь, песчинка — глубь зыбей,Кротовый дом — гора, бо сам ты муравей.<p><strong>218. На земле все — малость</strong></p>Земля для неба есть лишь крошечный комок:А ты, безумец, в ней все ищешь некий прок.<p><strong>219. Не зримо — и не чтимо</strong></p>Почто же мир не чтит небесной благодати?Чтоб узреть Горняя — потребно созерцати.<p><strong>220. По зримости — любовь</strong></p>По зримости — любовь. На Горния взирая,Возлюбишь тотчас их, иное — презирая.<p><strong>221. На мир не гляди</strong></p>Отвороти лице: на мир лишь кинув взгляд,Был не один герой пленен им и заклят.<p><strong>222. Мир должно разглядеть</strong></p>К суетности мирской оборотись лицем,Не разглядишь ее — и пропадешь совсем.<p><strong>223. Осмеивая мир, оплакивай его</strong></p>Коль хочешь ты всерьез на этот мир взглянуть,То Демокритом, друг, то Гераклитом будь.<p><strong>224. Детям жалко кукол</strong></p>Тебе смешон малыш, что куклу пожалел,А сам все с куклами — других и нету дел.<p><strong>225. У мудреца крадут лишь кукол</strong></p>Кто мудр, тому смешно, что вещи-де украли,Не кукол ли однех злодеи отобрали?<p><strong>226. Оценишь истинно — не будешь удручен</strong></p>Кто цену всем вещам в их истинности знает,Тот от суетности в унынье не впадает.<p><strong>227. Огорчение мудреца</strong></p>Все в радость мудрецу, он счастлив тем и сим.Единым лишь смущен, что мало Бог любим.<p><strong>228. Огонь от Божьей наковальни</strong></p>Усердие — огонь: раздуй его любя —И Бог из гроз Своих любовь метнет в тебя.<p><strong>229. Мудрец не любит разделять</strong></p>Мудрец, не мудрствуя, все делит пополам:Никто не знать ему, и мене всех он сам.<p><strong>230. Деянье мудрых и глупцов</strong></p>Все дело мудреца — обожась, Богом быть:Глупец же занят тем, чтоб в смрадной яме гнить.[257]<p><strong>231. Святыня мудреца</strong></p>Святыня мудреца — что он в душе есть Слово,В делех есть праведник, а сам — лоза Христова.<p><strong>232. Предки мудреца</strong></p>Три члена Троицы — се предки мудреца:От Духа он рожден, от Сына и Отца.<p><strong>233. Тайное благое Рождество</strong></p>
Перейти на страницу:

Все книги серии Слово о сущем

Феноменология духа
Феноменология духа

Имя Георга Вильгельма Фридриха Гегеля для многих наших современников стало синонимом слова «философ». Ни один из его предшественников не поднимал дисциплину, веками считавшуюся «служанкой богословия», на столь высокий пьедестал. «Гегель — это вкус», — утверждал Фридрих Ницше, а русский мыслитель Владимир Соловьев, говоря о Гегеле, замечал: «Изо всех философов только для него одного философия была все». Парадоксально, но вот уже двести лет стройный монолит гегелевской философии — предмет борьбы самых разнообразных противоборствующих сторон за право присвоить ее, сделав на сей раз «служанкой идеологии» или антропологии. Особенно рьяно делили гегелевское наследство в России, где его считали «своим» и славянофилы, и западники; и красные, и белые. Но сопротивление гегелевских текстов оказалось все-таки слишком велико, и использовать наследие «сумрачного германского гения» целиком так и не удалось ни политикам, ни постмодернистам. Философия Гегеля сохранила ценность цельной системы взглядов, так и не уместившись в рамки «набора инструментов» для покорения умов и душ.«Феноменология духа» — одно из самых фундаментальных произведений в истории философской мысли и, быть может, поэтому одно из наиболее трудных для понимания.

Георг Вильгельм Фридрих Гегель

Философия / Образование и наука
Вовлечение другого
Вовлечение другого

Сборник, увидевший свет в издательстве «Зуркамп» в 1999 году, содержит новейшие и основополагающие исследования по политической теории, которые автор проводил, самостоятельно развивая свою теорию коммуникации, а также в сотрудничестве со своими единомышленниками и учениками, на академических семинарах и в открытых дискуссиях. Основная тема исследований имеет более практический, прикладной политический смысл, хотя и получает исчерпывающее теоретическое обоснование с позиций герменевтической социологии и исторической политологии. Чрезвычайно актуальная проблематика трактуется из органического контекста всех прежних теоретических изысканий Хабермаса, главной задачей научной деятельности которого всегда был поиск путей сохранения рационального начала западной цивилизации, возможностей диалога и взаимопонимания между различными и изначально несводимыми друг к другу культурно-историческими образованиями, рациональное понимание многосложного мирового политического процесса исходя из истории действующих в нем реалий и идей.http://fb2.traumlibrary.net

Юрген Хабермас

Философия / Образование и наука
Херувимский странник
Херувимский странник

Эта книга — первый полный перевод на русский язык религиозно-поэтических афоризмов замечательного немецкого поэта и мистика XVII в. Ангела Силезского (Ангелуса Силезиуса), написанных александрийским стихом с парными рифмами, — явление, уникальное в немецкой поэзии: игра слов, параллельные конструкции, смысловые повторы и т. д. представляют собой настоящее языкотворчество.Ангел Силезский (Йоханнес Шефлер, 1624—1677), врач по образованию, лютеранин по наследственному вероисповеданию, в 1654 г. под влиянием мистика Франкенберга перешел в католичество ив 1661 г. стал членом монашеского ордена францисканцев.Католическая, а точнее внецерковная, мистика Ангела Силезского представляет собой отход от лютеранско-евангелической ортодоксии, связанный с непосредственной обращенностью к Богу, к интуитивному познанию мира. Лейтмотивом этого поиска служит формула «Бог — во мне и я — в Боге», что, безусловно, навеяно евангелической мистикой Иоанна Богослова.Для всех интересующихся вопросами религиозной мистики и поэзии вообще знакомство с творчеством Ангела Силезского может быть полезным и в религиозном, и в поэтическом отношении.

Ангелус Силезиус

Средневековая классическая проза / Христианство

Похожие книги

Большая книга мудрости Востока
Большая книга мудрости Востока

Перед вами «Большая книга мудрости Востока», в которой собраны труды величайших мыслителей.«Книга о пути жизни» Лао-цзы занимает одно из первых мест в мире по числу иностранных переводов. Главные принципы Лао-цзы кажутся парадоксальными, но, вчитавшись, начинаешь понимать, что есть другие способы достижения цели: что можно стать собой, отказавшись от своего частного «я», что можно получить власть, даже не желая ее.«Искусство войны» Сунь-цзы – трактат, посвященный военной политике. Это произведение учит стратегии, тактике, искусству ведения переговоров, самоорганизованности, умению концентрироваться на определенной задаче и успешно ее решать. Идеи Сунь-цзы широко применяются в практике современного менеджмента в Китае, Корее и Японии.Конфуций – великий учитель, который жил две с половиной тысячи лет назад, но его мудрость, записанная его многочисленными учениками, остается истинной и по сей день. Конфуций – политик знал, как сделать общество процветающим, а Конфуций – воспитатель учил тому, как стать хозяином своей судьбы.«Сумерки Дао: культура Китая на пороге Нового времени». В этой книге известный китаевед В.В. Малявин предлагает оригинальный взгляд не только на традиционную культуру Китая, но и на китайскую историю. На примере анализа различных видов искусства в книге выявляется общая основа художественного канона, прослеживается, как соотносятся в китайской традиции культура, природа и человек.

Владимир Вячеславович Малявин , Конфуций , Лао-цзы , Сунь-цзы

Средневековая классическая проза / Прочее / Классическая литература