Хигналир (СИ)

— Существуют всеведческие и правоверные божьи дни. Ты сейчас описала всеведческий, что равен около 0,11 от обычного.

— Ох... А что так мало?

— Потому что Господь тебе не юла! Вот, а правоверный божий день равняется периоду вращения Джейса в гробу, пока он тот ещё не воскрес лежал.

— Да быть не может, — засмеялась она.

— Всё это есть в Писаниях, я же говорил. Правоверный божий день, который я и имел ввиду, равен, если округлить, полторы тысячи оборотов в неделю. Э-э-э, так, о чём это я? Да, ничего не освящалось, и группа решила воротиться назад. Но я остался. Я хотел довести дело до конца. Я что, зря так усердно старался все эти правоверные годы в священном институте? И вот, весь очередной день я потратил на тщетные попытки освятить церковь и, когда наступила ночь, лёг спать прямо там. Меня разбудил знакомый голос. Я открыл глаза: передо мной стоял тот самый Маагон-Аткана! Он произнёс: “Судьба снова свела нас вместе, Фруторут”... Вспомнил, вот как я ему тогда представился, Фруторут! Короче, он поведал мне историю о том, что предательство Иурай было подстроено Господом, да и вообще, всё, что происходило с Джейсом, было одним большим спектаклем. Даже казнили его почти что понарошку. Да и, мол, сама подумай, что ещё, как не краясианство, способно столь безупречно проворачивать трюки и фокусы. А затем он показал письма, те самые, адресованные Иудай!

— Кому? В смысле, Иурай?

— В самых старинных источниках, что мне довелось видеть благодаря Инфернусу, он значится “Иудай”. Сейчас об этом мало кто знает, ведь свидетельств почти не осталось. В показанных мне записках были чётко оглашены время и место якобы предательства. Письма передавались через подставных пророков-еретиков, до которых никому тогда не было дела, потому и сведений об их личностях к нашему времени не сохранилось. В ту ночь я решил, что не желаю больше быть частью этой группы аферистов под названием ” Правящая Троица”, безвкусно названной в честь числа три. Так иеромонах Инфернус стал моим мастером.

Я умолчал о том, что мой лютый страх перед Богом никуда не делся после того случая, даже многократно преумножился.

— Ничего не понимаю, — пыталась переварить подуставшая Авужлика.

— Ладно, забей. Есть разные уровни доступа к знаниям краясианства, и поднимаясь выше, ты можешь обнаружить, что то, что тебе было дозволено знать о краясианстве и мироздании, было ложью, типа предназначенной глупому земному обывателю для контроля над его мироубеждениями. Я и сам запутался со всеми этими слегка отличающимися версиями одних и тех же историй и утверждений.

— А чем всеведческая от краясианской отличается?

— Ты что, совсем в этом не разбираешься? Ах да, у нас же весь Хигналир такой. Тебе информацию для простого обывателя или с источников повыше? Примечание: источник повыше, это Инфернус.

— Повыше, конечно!

— Отличный выбор. Это два клана из крайне ограниченного числа персон, посвящённых на самый высший уровень знаний самим что ни на есть Богом! И хоть правоверная и всеведческая церкви соперничают, грызутся, их верховные первосвятейшины пируют за одним столом и тайно проводят совместные обряды. Для мирян разница догматическая, например для правоверов, в первую очередь, неверующие заслуживают страшной смерти, а для всеведов — пособники других религий, прежде всего.

— А как Джейс в гробу вращался?

— Это чудо.

— А он вообще умирал?

— Да, казнили его насмерть, но это было спланировано: он заранее знал, что будет воскрешён.

— А Инфернус этот твой откуда всё это знает?

— Когда-то давно он был масоном 33-ей ступени.

Авужлика погрузилась в размышления. Я высунул голову в окно и поудобнее облокотился, чтобы вот так сидеть воздух ловить лицом. Легкий пост-эффект гипноцвета ещё присутствовал, что, конечно, сердечно приветствовалось мною. У меня хорошее настроение.

— Получается, ты всё-таки отказался от своей веры?

Я не мог объяснить сестре всю сложность ситуации, в которую я удостоился влипнуть, а также весь переплет внутренних противоречий, потому решил чрезмерно упростить:

— Так же просто, как и принял. Но всё ещё я оставался правоверным священником. Не вера делает человека батюшкой, а диплом, по сути, записывающий в список Божьих распорядителей. Там строгая бюрократия, — я засунулся обратно внутрь кареты и со вздохом продолжил. — Божьи годы летели один за другим, служить новому мастеру было сплошное удовольствие, да и вообще, вера эта его не особо сильно отличалась от предыдущей. Он обучил меня колдовству, альтернативному взгляду на краясианство, гуманизму, тому, как правильно вести себя в обществе демонов, нежити, карликов, секс-меньшинств, принципиальных агностиков и старых дедов-умников, которые думают, что всем так нужны их якобы мудрые советы и уместные пословицы, и что когда они говорят и одновременно поднимают указательный палец вверх, это добавляет важности их словам.

— Значит, всё оставшееся время ты провёл с ним?