Хигналир (СИ)

— Каюсь! Каюсь, пред тобой! — пал я на колени.

— Поздно каяться спохватился! Перед Богом покаешься.

— Твой последний шанс умереть достойно: прочти молитву самопожертвования. Либо завтра тебя бросят на растерзание хлебным големам, — с грязной ухмылкой сообщил чёрный хлебник, после чего он и его подопечные удалились.

— Хлебные големы оторвут от тебя твою поганую голову, хи-хи-хи-хи!.. — возбудился один из батюшек перед тем, как дверь в коридоре с грохотом захлопнулась.

Прочитать молитву самопожертвования равносильно самоубийству. Уж лучше поглазеть на этих их “хлебных големов” перед смертью.

После продолжительного малозначительного молчания мой сокамерник с горечью заговорил:

— Вот чёрт, не думал, что погибну так скоро... — он поднял соломинку и бросил обратно вниз. — У меня мечта была: хотел книгу написать, юмористическую: “Ох уж этот доктор Жбурлан: не лечит — а калечит!” — про доктора, который губит жизни людей из-за своей праздности и безалаберности. Но, видимо, не суждено тому сбыться, — он скорбно посмотрел на пол, затем тяжело поднял взгляд. — За что тебя хотят убить?

— За отречение. За то что еретик. А тебя?

— А я — атеист.

— Атеист? Ну ты, ха-ха, ты чё, думаешь, богов не существует? Да ты — а-у-тист!

— Я думаю, что нет никакого Бога. Да и никогда в жизни не видел ничего такого, сверхъестественного, а всё, что выдают за чудеса — сплошь обман да уловки.

— А как же чудо-батон, который тебя поглотил? — поражался я им.

Коун недовольно промолчал. Какой он всё-таки странный.

— Да я тебе сам могу прямо сейчас такое показать! — я засучил рукава и подтянул штаны. — Так, для колдовства мне понадобится... дайте подумать... а, всего-то навсего капелька твоей крови.

— Не дам я тебе крови! — отодвинулся подальше молодой лекарь.

— Я собираюсь призвать Духа Ночных Изысканий и Хранителя Снов. Тебя, кстати, как зовут? Меня вот Лэдти.

— Коу...

— Как?

— Коум...

— Что за имя... Ах, вот за что тебя собираются казнить: Коум — это языческое имя...

— Не “Коум”, а Ко-ун. “Н”!

— И то, и другое — почти одно и то же. Давай лучше делом займёмся, смотри, что у меня есть.

Я снял с висевший на моей шее навесной зарубок.

— Что это?

— Навесной зарубок. Там, откуда я родом, люди носят эти многофункциональные штуковины как талисманы. Он мне понадобится, чтобы сделать надрезик.

— Какой ещё надрезик? Отойди от меня! — отпрянул от меня обратными четвереньками атеист.

— Да чего ты такой трусишка, тебе ж всё равно завтра умирать! Дай мистику покажу.

Коун посмотрел на меня, потом потупил в никуда, и, видимо, подумав, что хуже уже быть не может, таки протянул мне свою безбожную ладонь.

— Ну давай, удиви меня, — вздохнув, произнёс он.

Быстрым взмахом навесного зарубка я щедро рассёк ему запястье, Коун рявкнул. Из раны просочилась кровь.

“Ты помнишь мораль отцовской сказки о сутулом стуле?”

“Лджурсу аулджурсу”, “Алджарсэ нэн’сэ”.

“Путники жалуются, что у них заболевают стопы в пути до Хигналиру”.

“«Простите... кажется... волос... в рот попал,» — сплевывал он последовательно по слову, — «да что ж такое... достать не могу никак»”.

“«Серхвилкросс — путь под откос», — учил отец сынову внуку науку, и обнял всю свою необъятную семью — от млада до стара: уж больно широко плечо отцовское простирались; тяжело этой в деревне приходилось мужикам его возраста, по словах самих мужиков”.

“Знаю такого. Соломенным кличут, за то, что гору соломы вот уже с четвертый год не уберёт — прогнила вся уже”.

“Это тебе за то, что Родину матери не предпочёл!!! Да я бы и мать за Родину продал!!!”

— Лэдти, Лэдти, вставай, ты бредишь! — толкал меня Коун.

— Что? Где я?

— В соборе!

— В каком соборе? А, точно.

Вдруг я услышал астральный шёпот:

— Я проясню тебе то, что сокрыто во тьме ночной, — прошептал Дух Ночных Изысканий справа. — Чего пожелаешь?

— Я буду охранять твой сон, — слева прошептал Хранитель Снов.

— Хочу какое-нибудь оружие. Только нормальное, — ответил я.

— И где мы его достанем? — спросил Коун.

— Я не тебе, я с духами разговариваю, — объяснил я Коуну.

— И где ты здесь видишь духов? — оглядывался и недоумевал Коун.

Парень оказался настолько неверующим, что не увидел духов даже несмотря на то, что призваны они были, так сказать, “за его счёт”.

— Можешь спать спокойно, — произнесли духи.

Я лёг на каменный пол, жёсткий, как отцовская затрещина, нагреб соломы под затылок и закрыл глаза.

— Коун, ложись спать, духи будут защищать нас, пока мы спим.

— Что...

— Просто ляг спать, такому как ты всё равно не объяснишь.

— Да как ты вообще можешь спать, когда тебя вот-вот принесут в жертву?!

— Вот так, — показал ему я как.

Я улёгся повыразительнее и, вожделея увидеть сна доброго, заночевал сладко.

— Вот, что ты из себя представляешь, — Дух Ночных Изысканий повернул на меня длинное рабочее зеркало.

В зеркале я увидел в меру длинноволосого парня среднего роста в отчуждённом полуобороте посреди тёмной комнаты. На нём была какая-то чёрная одежда, непонятно, какая именно, потому что чёрная и в тёмной комнате.

— Жуть какая, — подумал я.

Кажется что-то. Чувствую. Вижу. Тьма медленно тянется к маленькому белому огоньку.