Хигналир (СИ)

— Ты чё, в таком состоянии идти к ней собрался? Да ты сбрендил, а если она тебя спалит?

— Да ниче, сейчас самое то идти, пошли скорее, пока ещё не сильно вынесло.

Главный курятник, где живёт куриное большинство и их старшинство, находится на окраине жилой зоны для простых жителей Хигналира, с видом на дворец и придворцовый двор. В двухстах шагах от него располагался второстепенный для второсортных, на центральном проулке крестьянских селений, куда мы с Рикфорном и пришли. Если Юзенхен живёт в главном птичнике, то Кьюлиссия — здесь. У входа дежурила пара боевых петухов, вооружённых копьями. Идти дальше мой старый друг не рискнул.

Я набрал воздуха в грудь и отважился пройти мимо них ко двери. Петухи переглянулись и насторожились. Спокойно… Тихонько скрипнул дверью и зашёл внутрь — шум внутри мгновенно стих. Наступила шуршащая тишина. Я почувствовал себя ужасно неуклюже. Куры и петухи смотрели на меня так, наверное, думая: “Что за дерзкий человечишка, вот так взять и вломиться сюда посредь разговору?!” — и было их там сотни три голов, не меньше, а это пятая часть населения Хигналира, и это, так называемый, “малый курятник”... Кажется, я начинаю понимать обеспокоенность Авужлики куриными кипишами.

Я не стал долго молча тупить, а взял себя в руки и произнёс серьёзным тоном:

— Моё имя — Лэдти.

Хлынуло дежавю — где-то я это уже наблюдал. Я прошёл дальше внутрь, подошёл к насестам. И до меня дошло, что я понятия не имею, как выглядит Кьюлиссия.

— Мне нужна Кьюлиссия.

Куры все так же стояли не шевелясь.

Я постоял, посмотрел, развел руками, ещё раз посмотрел по сторонам и направился к выходу.

— Передайте, пожалуйста, что её искали, — вежливо попросил я и вышел из курятника. — А, и что разыскивал Лэдти Дархенсен, — протиснул я последние слова в дверную щель, прежде чем закрыть дверь.

Господи, как неуклюже... Куры внутри вновь закудахтали. Я подошёл к Рикфорну, что стоял неподалёку.

— Ну? — спросил он.

— Не знаю, молчат.

— Ах-ха-хах-кххе, неужели?

— Боятся, должно быть, а-ха-ха, — я не верил в то, что сказал, потому и засмеялся.

— Чёртова заусеница, смотри! — Рикфорн указал сквозь меня.

Я обернулся и увидел, что из земли что-то торчит. Какая-то штука. Мы подошли и стали зыркать.

Боевые петухи увидели нас и тоже подошли посмотреть, что там.

Долго так стояли глазели, пока один из петухов не выдержал — клюнул и вытащил. То оказалась обычная тряпка. Рикфорн вздохнул с облегчением. Мне подумалось, что петухи приняли нас за недоумков. Стыдно.

Рикфорн и я решили пошарахериться по Хигналиру и пошли прочь от курятника, мимо крестьянских домов. Я подумал вслух:

— Индюки покупали грабли... На чьей стороне они в этом противостоянии?

— Не знаю о противостоянии, знаю только, что индюки всегда сами за себя.

Вдруг какой-то мужик закричал:

— Лэдти Дархенсен!

Он подбежал ко мне и повторил:

— Лэдти Дархенсен! Лэдти Дархенсен, рад что вы живы, потому что нужна ваша помощь — в мой дом пробрался дикий бык и сейчас топчет мою жену!!!

Он побежал, я следом за ним, попутно заражаясь его паническим настроением. Он указал на дверь своего дома:

— Сюда!

Я подбежал к двери, постучал и прислушался: послышался топот, затем тяжёлый удар, вышибший дверь и меня вместе с ней! О чём я только думал, стучать быку в дверь? Я перелетел приступок и очередью прошлёпался о голую землю подобно блинчику по поверхности реки.

На веранде стоял здоровенный чёрный бык с окровавленными копытами и рогами, весь в татуировках. Я вскочил и принялся заклинать:

— Семеро чертей, братьев по крови, взываю к...

Но бык устремился на меня, свирепо фырча и ненавидя, я бросился от него прочь что есть мочи, но сразу же зацепился за корягу и снова упал! Ну что за неудача, как так можно было?! Шлепнулся о землю, как блинчик о сковороду. Бычина ринулась втоптать меня вглубь, как лопату в грунт, и вот уже вздыбилась, вознеся вверх свои передние ноги, чтобы навалиться всем весом, топнуть копытами, словно утюгами рубашку разровнять, как откуда ни возьмись подбежал боевой петух и ловко всадил ему в грудь одну сторону копья, а другую упер в землю, и бык сам насадил себя на копьё, вогнав его в тело по локоть. Я ещё раз встал и отпрыгнул от быка. Похоже, живучая скотина не думала умирать: она взревела и атаковала рогами моего неожиданного союзника — тот увернулся. Подоспел другой петух и вонзил копьё в заднюю ногу, но оно застряло в плотном говяжьем мясе. Бык развернулся и неистово накинулся на другого петуха, вынуть оружие петуху не удалось.

Замогильный страж, взываю к твоей бескомпромиссности, уничтожь тушу сию — жалкой души обитель! Защити же меня во славу великого Мора!

“Вот так, лицезрей удачное применение зачревной злобы...”