Хигналир (СИ)

— Мятеж, — промолвила курица, — сторонники Кьюлиссии ждут возвращения своего владыки Споквейга.

— А. А я что?

— Если Споквейгу Дархенсену вернётся власть — Хигналир поглотит хаос, — Юзенхен запрыгнула на подоконник, повернулась в пол оборота. — Во что бы то ни стало останови Кьюлиссию, — Юзенхен спрыгнула в окно.

— Понял? — претенциозно произнесла Авужлика.

— Если это окажется очередной дурацкий сон, то я не знаю уже...

— Это не сон, — Авужлика подошла и ударила меня пальцем в торс.

— Ай, лучше бы был сон.

— Что делать будем?

— Я — спать.

Я снова улегся и быстро вырубился, как быстро вырубаются краясианской церковью священные леса туземных друидов.

Утром я встал, спустился на первый этаж. Ванная была занята Фродессом, так что я подождал на заднем дворике на лавочке, любуясь истуканами и кидая камушки в их сердитые деревянные головы. Очень высоко над равниной висела плотная полосатая рябь облаков, занимающая собой большую часть неба. Сей вид вызывал воспоминания из моего детства, а именно напоминал ребра худощавой Снолли, о которые как о стиральную доску можно вещи тереть.

Место освободилось, я умылся, побрился, шлепнул себя по щеке, чтобы полностью прийти в сознание, чтобы прояснить взгляд. Повторил процедуру умывания со шлепком ещё раз. Безрезультатно.

Я шёл на кухню навстречу завтраку. С кухни мимо меня прошмыгнула Снолли с блюдом на тарелке в руках. Снолли любит есть в одиночестве.

Завтрак уже заждался меня на столе. Я сел есть.

Через пару минут пришла покушать и Авужлика. Я спросил у неё:

— Извини за странный вопрос, но ты приходила ко мне этой ночью?..

— Что?! О чём ты? Нет... — засмущалась она.

— Значит это всё-таки был сон. Как же меня задолбали...

— Ха-ха, да шучу, мы приходили, с Юзенхен, она настояла на том, чтобы ввести тебя в курс дела. Юзенхен знает, что Кьюлиссия ощутила мощь твоего проклятия в тот день, ну, когда хлебники приходили... Угу? — с последним “угу” Авужлика карикатурно изобразила моё сонное выражение лица. — И Юзенхен уверенна, что Кьюлиссия попытается переманить тебя на свою сторону. Не слушай Кьюлиссию, она — лживая, безнравственная клеветница.

— Что-нибудь происходило во время моего отсутствия?

— Э, что за вопрос такой лобовой? Ну да, ясен пень ядрена вошь! Гусиные гвардейцы приходили на поминки Григхен выразить своё почтение. Гусиный капитан Хандо поклялся, что Кьюлиссия заплатит за свои злодеяния. Во всех птичницах ввели военное положение, значительная часть кур бежала с курятника в гусиный дом, и теперь живёт там...

— В смысле, в “птичниках”, а не “птичницах”, да?

Авужлика, раздраженно вздохнув, закатила глаза в ответ на мою пустую придирку и продолжила:

— Я запретила людям приближаться к курятникам, поскольку ситуация накалилась и могут быть “инциденты”. Вчера вечером на реке боевые петухи Кьюлиссии провели показательные тренировки. Юзенхен сказала, демонстрация силы. Хандо назвал это провокацией. А, и ещё, жители с восточной части доложили, что ночью видели всадника без лошади... Кто бы это мог быть? У тебя есть догадки?

— Всадник без лошади? Некромантия... возможно, Губители Жизни — люди Аркханазара, — я сказал так, как если “всадник” — это единый организм.

— Аркханазара? Ты что-то знаешь о нём?

— Снолли рассказывала, что Споквейг купил у Гъялдера мощи безымянного пророка, освящённые Аркханазаром. Из-за них все с ума посходили.

— Не думаю, что из-за них. Вспомни, Хигналир сошел с ума ещё до этих костей, они лишь взболтнули проклятие, как и твоё недавнее колдовство, кстати.

— Хм, действительно, как минимум не только лишь в костях дело... А помнишь, когда-то давно Гъялдер потребовал с Хигналира взнос в казну Божьей Суммы? И Споквейг, конечно, послал его к ангелу на кулички. Тогда-то ведь всё и началось, как мне кажется.

— Не помню, мы тогда со Снолли ещё были маленькие. Эх, если бы Григхен была жива... — вздохнула Авужлика.

Авужлика каким-то образом уже успела доесть свою порцию, когда я только поднял свою первую ложку.

— Сегодня у меня куча дел, — она встала из-за стола, — нужно оповестить других животных о сложившейся ситуации, проинструктировать их, что делать в случае возможной бойни.

— И что ты скажешь им делать в случае бойни?

Авужлика широко улыбнулась и патетически нахмурила брови:

— Брать оружие и биться насмерть за порядок в Хигналире!

— Спасибо, господи, за светлое, но пока ещё не наступившее будущее.

— Ха-ха, аминь, — одобрила Авужлика, — хорошо сказано.

Авужлика пошла по делам. Пока я доедал бульон с яйцами, зашёл Актелл.

— О, привет, как дела? — спросил он.

— Нормально, — ответил я.

— Мы все рады, что ты жив. И мало кто рад, что Споквейг тоже.

— Я смотрю, он вас всех задолбал?

— В последнее время — да. Его личная беда в том, что с каждым годом он становится все безбашеннее. Эти его ритуалы, призывы призраков и астральных сущностей, процессии надругательств над древними Богами. Святотатство над самим мирозданием. Овладеть хаосом возжелал, но хаос овладел им.

— С хаосом “возлежал”.

Актелл улыбнулся, а через две секунды засмеялся:

— Ха-ха-ха-ха.