Хикикомори

– Это меня бы кто-нибудь в покое оставил! – кричу в ответ я. В подтверждение моих слов игуана отдирает от двери остатки лака и слизывает их парой движений языка. – Прекратите эту оргию!

– Угомонись, или на этом все закончится!

Что мне-то успокаиваться? Я давно само воплощение спокойствия.

– Я не виноват, что стены картонные, – заявляю я.

– Все, довольно! – парирует Карола. – Вот и сопрей там!

И действительно – с них довольно! Мать шлепает обратно в гостиную, сестра, чуть не высосав из Килиана язык, позволяет ему забыться сном праведника. Включается телевизор. С этим я вполне могу существовать. Но битва стоила мне почти всего моего запаса сил. Придется Girl No.1 меня выхаживать.

– Позабавимся? – спрашивает она, заметив, что я вернулся и снова сижу рядом с ней.

– Прости меня, – отвечаю я и стаскиваю с нее кофточку через голову. Сегодня не тот день, чтобы прятаться, как овечки. Сегодня мы будем заниматься этим на самом верху, на глазах у всех! Она целует меня в губы, в шею, я чувствую, как ее колено упирается мне между ног, как щекочет плечи ее шевелюра. Каждый жест напоминает мне о Ким. Мое сердце стучит.

Изобрели электричество, и с этим между двумя мирами наконец был проложен мост. Электростанция примыкает к морю неподалеку от побережья. Прилив и отлив заставляют вращаться турбины, а поскольку луна здесь сменяет солнце намного быстрее, чем в реальной жизни, их круговорот производит нереальное количество энергии. Теперь электроснабжение есть повсюду, мерцающих светлячков уже и вовсе не видно, ночное небо ярко подсвечено. Стало можно пользоваться детально реконструированным, затем уничтоженным, затем снова возведенным зданием школы – теперь там идут живые трансляции университетских курсов и лекций. Храбрый Убивашка уговорил меня провести к себе на капустное дерево Интернет. Поскольку с некоторых пор он делит со мной Girl No.1, я, как положено друзьям, покорно соглашаюсь с ним.

Впервые я, находясь на взводе, логинюсь в свой старый мир. В нем не так уж много того, что меня бы интересовало, что я еще в точности не продублировал бы в новом месте обитания. Кроме Яна и Ким. Ищу Яна в Интернете. Он старательно заархивировал самого себя в виде сотен фото: Ян с мешком хлопка в руках, Ян с бутылкой пива «Фостерс» в руке, Ян, обнимающий курчавую девушку с кольцом в носу и татуировкой в виде цветка на шее. Ян играет на диджериду. Ян на фоне красноватой горки. Ян, улыбающийся во все тридцать два зуба. Ян делает сальто назад. Ян без Ким. Ян с высокой, плечистой девушкой на заброшенной остановке. Ян отпускает волосы. Ян с фонариком в пещере со сталактитами. Ян на фоне самолета авиакомпании «Будда Эйр». Сильнее всего я хотел бы донести до него, что все это у него могло бы быть и здесь, в Мире ◯, и даже много больше, много разнообразнее и насыщеннее – не нужно было бы ни ждать, ни напрягаться, ни тратить деньги.

Но нет, друг шлет мне видео, на котором он стоит у подножия горы и машет руками, указывая на вершину. Рюкзак на его спине подозрительно шатается, если он и дальше будет так дергаться, того и гляди оторвется.

– Вон там подъем, – говорит он. Я уже сто лет не слышал его голоса, и у меня по спине бегут мурашки. Камера – интересно, кто снимает? – наезжает на иссеченную ущельями скалу; пик скрывает плотная завеса облаков.

– А вон там – монастырь Чонг-Гу, – продолжает он. Не вижу вообще ничего, кроме какого-то пикселизованного коричневого пятна на фоне покатого склона, и думаю, что наверняка не монастырь его привлек, а возможность заняться альпинизмом. – Там у нас комната, прямо в самом сердце. Мы и за тебя вложились. Можешь к нам присоединиться, – друг ухмыляется. – У подножия Сянь Найжи и для тебя найдется местечко! Через полосу экзаменов тебя все равно удалось протащить, так что теперь у тебя времени полно, не так ли?

Поскольку курить я бросил, я вместо этого нарезаю круги по периметру своего дома на дереве. Представляю монастырскую келью у подножия священной горы и ее скромное убранство. Представляю людей, туристов, представляю Яна, сидящего на незамысловатом деревянном стуле и глядящего в монастырский сад, на уходящий за ним крутой подъем. Перед ним раскрытая книга. Возможно, на время выходных он даже дал обет молчания. Никакого вай-фая, никакого запоздалого письма о зачислении, никакой рождественской суеты. Нет и уверений в том, как хорошо все бросить и отправиться на край света, взглянуть на мир со стороны. Ян смотрит на дверь. Семьдесят два часа полнейшей изоляции и поисков себя за триста пятьдесят долларов. Подъем, разумеется – рай для скалолазов. Как бы он хотел на нее взобраться, там, у подножия священной горы, где кончается асфальт четырехполосного шоссе, которое с недавних пор можно обнаружить по навигатору.

Видео тем временем продолжается.

– Пока еще все не началось, – прошу прощения, что не началось? – Ты совершенно свободен! – Только у Яна может быть такая широченная улыбка. – Давай, выползай, – говорит, – тебе понадобится только рюкзак, – говорит, – и хороший путеводитель.