Хильдегарда Бингенская

Вероятно, суть ее трудов, во всяком случае, самое поразительное в них — именно постижение мира через видения. Больше всего она говорит об этом в третьем сочинении, которое можно считать самым завершенным, самым полным и вместе с тем самым удивительным — в «Книге Божественных деяний». К счастью, сегодня эта книга нам доступна благодаря замечательной работе, проделанной Бернаром Горсиксом. Мы хотели бы напомнить лишь некоторые главные сюжеты этих космических видений, открывающих перед нами образ вселенной, вполне удовлетворительный даже с точки зрения современных открытий, особенно если вспомнить об идее замкнутой и ограниченной вселенной, которая восторжествовала после XVI в. и была в ходу еще и в XIX столетии. Впрочем, мы не пытаемся определить, какие научные выводы можно было бы сделать из этих видений. Видения относятся к совершенно иному регистру восприятия, далекому от чистой науки. Их своеобразие, их поэтическая сила делают их увлекательными сами по себе и способны пробудить наш интерес.

«Книга Божественных деяний» открывается величественным образом, который впоследствии много раз повторяется вновь: образом существа о трех головах и четырех крылах алого цвета. Образ этот сопровождается комментарием, который важно привести, чтобы ввести в это сочинение, то есть проникнуть в смысл всей совокупности видений, которые оно содержит. «И я увидела в сокровенном Божием, в сердце воздушных пространств Полудня чудесный образ. Он имел человеческий облик. Красота и свет лица его были таковы, что легче было бы смотреть на солнце, чем на него. Широкий золотой ореол окружал его голову. В том ореоле другой лик — лик старца — словно довлел над первым; подбородок и борода старца касались верха головы другого. С каждой стороны шеи первого образа отходило по крылу. Крылья были подняты и соединялись поверх золотого ореола. Внешняя сторона изгиба правого крыла представляла собой голову орла; в его огненных очах, словно в зеркале, светилось ангельское сияние. Такое же место левого крыла представляло собой голову человека, блиставшую подобно звездам. Оба лика обращены были к востоку. С каждого плеча существа спускалось крыло, достигавшее колен. Его покрывало одеяние, светившееся, как солнце. В руках оно держало агнца, сиявшего подобно светлейшему из дней. Ногой оно попирало ужасного вида чудище, ядовитое и черное, и змея. Змей сжимал челюстями правое ухо чудовища, а телом обвивался вокруг его головы, хвост же достигал его ног, слева от человекоподобного существа.

Существо заговорило и изрекло такие слова: „Я — высшая сила, огненная энергия. Я зажгла каждую искру жизни. Ничто смертное во мне не исчезает. Я решаю участь всего сущего. Мои верхние крылья покрывают земной круг; и по мудрости своей я — повелительница вселенной. Огненная жизнь сущности: поскольку Бог есть разум; как может Он не творить? Через человека Он наполнил мир Своими деяниями, ведь Он создал человека по Своему образу и подобию и в нем, незыблемо и с благоразумной мерой, запечатлел совокупность всей твари. От века создание сей твари — человека — было предрешено в Его совете. Как только дело его сотворения было завершено, Он тотчас предал в его руки всю тварь, дабы человек мог творить с нею то же, что Бог сотворил с самим человеком — делом Своих рук. Так что я — слуга и опора. Через меня возгорается всякая жизнь. Я, не имея ни начала, ни конца, — это жизнь неизменная и присносущая. Жизнь эта — Бог. Она есть постоянное движение, постоянное делание, и единство ее проявляется в троичной энергии. Вечность есть Отец; Слово — Сын; дыхание, соединяющее Обоих, — Дух Святой. Бог запечатлел триединство сие в человеке: человек имеет тело, душу и разум. Мое пламя господствует над прекрасным ликом земли: земля же — это материя, из которой Бог сотворил человека. Как я пронизываю воды светом, так и душа пронизывает все тело, как вода пропитывает землю. Именуя себя жаром солнца и луны, я говорю о разуме: разве звезды — не бесчисленные слова, рожденные разумом? И если мое дыхание, невидимая жизнь, покров мироздания, пробуждает мироздание к жизни, то это символ: воздух и веяние ветра сохраняют все, что растет и зреет, и ничто не может уклониться от предначертаний своей природы“.