Химера

Он не успел договорить. Алва со всего размаха ударила бронзовой статуэткой по его затылку, с одного удара раздробив череп и вогнав кости в мозг. Амир Бейли умер мгновенно.

– Ferro ignique, – произнесла, злобно улыбнувшись, эльфийка. – Огнем и мечом.

Тем временем Филипп выгреб из сейфа все деньги и драгоценности и положил их в чемоданчик, который нашел в кабинете.

– Parvo contentus, – произнес он, закончив с этим. – Довольствуясь малым.

– И что дальше? – спросила Алва. Жестокое убийство человека вернуло ей хорошее расположение духа. – Снова глотать пыль в бесконечной погоне за миражами?

– Я забыл тебе сказать, – ответил Филипп. – У меня есть еще один адрес, по которому, как мне кажется, мы можем найти бывшую жену Амира Бейли. До Америки она жила в России. А из Сан-Франциско Фергюс и его спутница направились во Владивосток. Если мне не изменяет память, этот город находится именно в России.

– Ты прав, – хриплым голосом произнесла Алва. Внезапно ее охватило жгучее сексуальное желание. – Но ведь у нас еще есть время до рейса?

– Совсем немного, – ответил Филипп, удивленно глядя на ее изменившееся от похоти лицо.

– Тогда поторопись, – сказала Алва. Одним движением руки она смахнула на пол все, что стояло на письменном столе. Быстро скинула с себя юбку и трусики. Повернулась спиной к рарогу, оперлась руками о стол и нагнулась. Поводя бедрами, она оглянулась на Филиппа и спросила:

– Тебе нужно особое приглашение, жеребец?

Рарог опустил на пол чемоданчик, перешагнул через труп Амира Бейли и приблизился к ней. Прижался к ее роскошным бедрам, чувствуя, как в нем пробуждается непреодолимое желание.

Через мгновение кабинет Амира Бейли наполнили рычание, стоны и вскрики. Могло показаться, что в комнате находятся дикие звери, и они разрывают друг друга на части в безумном акте совокупления.

Глава 26

Вигман задумчиво смотрел на часы на колокольне Цитглоггетурм, которые были видны из окна его кабинета. Украшавшие восточную часть древней колокольни почти тысячу лет, они услужливо напоминали гному о том, что каждая минута могла сделать его богаче или беднее. Колокольня была ровесницей городу Берну, где Вигман жил и работал. Банк, владельцем которого он являлся, разместился на одной из тихих узких улочек в скромном каменном серо-зеленом доме с аркадами. Ему не требовалась заметная вывеска, потому что о нем и так знали все ведущие финансисты мира.

Наблюдая за тем, как быстро бегут стрелки по циферблату часов на колокольне Цитглоггетурм, Вигман думал на этот раз не о деньгах, а о скоротечности земного бытия. Неожиданно для себя он тяжело воспринял известие о смерти эльбста Роналда. Почти так же, как мысли о собственной будущей и, к сожалению, неизбежной смерти, когда вспоминал о ней.

К сожалению, за деньги нельзя купить вечную жизнь. Денег у Вигмана было много, очень много, а вот жить ему оставалось мало. Но пока был жив эльбст Роналд, гном не так болезненно воспринимал тот факт, что сам он, Вигман, смертен. Роналд был старше его, пусть и не на много. И эта разница в возрасте в его пользу позволяла Вигману сохранять оптимизм.

В отличие от многих других духов, он эльбста Роналда не только боялся, но и по-своему любил. Они были почти ровесники и почти земляками. Город Берн отстоял от горного озера Зеелисберг, где родился эльбст, всего на 89 километров. Это вносило в их отношения некоторую теплую нотку. Разумеется, Вигман никогда не переходил определенной черты, был строг и сух, как истинный финансист, не набивался Роналду в друзья. Но он не забывал об их землячестве. И сам Роналд помнил об этом, а потому иногда, под настроение, был с ним дружелюбен не только по необходимости или корысти ради. Он мог спросить: «А ты помнишь…», и гном неизменно отвечал улыбкой, говорящей слишком много, чтобы требовались еще и слова.

Но эльбст умер. И Вигман почувствовал, как ледяное дыхание смерти холодит его затылок. Смерть как будто встала за его спиной в ожидании. В недолгом ожидании, как представлялось Вигману в мыслях.

И только одно обстоятельство не позволяло гному впасть в отчаяние. Смерть Роналда не казалась ему естественной. Было в ней нечто, что не позволяло так думать. Роналд мог бы еще пожить, и не один десяток лет. А, следовательно, и его, Вигмана, жизнь не подошла к смертному пределу.

Почему Вигман так решил, он и сам бы не мог сказать с уверенностью. Возможно, ему не понравился лицемерный тон, которым Джеррик сообщил о гибели Роналда. Или взгляд, который при этом кобольд бросил на рарога Мичуру. Как будто они были заговорщики и скрывали какую-то тайну. Вигман был финансист с большим опытом, и он знал, что так переглядываются между собой те, кто нечист на руку или помыслы. Когда они пытаются взять кредит в банке, который не собираются отдавать.