Химера

– Они уже пожалели об этом, – сухо заметил Вигман. – Так же, как и учёный Ренвард Цизат, впервые письменно упомянувший об эльбстах, обитающих в швейцарском горном озере Зеелисберг. Только это случилось в шестнадцатом веке.

– Ох уж эти wassergeist! – звучно расхохотался рарог. – Водные духи всегда создают столько шума вокруг себя, хотя сами они обычно немы, как рыбы. Как ты думаешь, Вигман, почему так происходит?

– Эльбст Роналд мертв, – сухо произнес гном. – Прояви уважение. Не говори о его сородичах, а, значит, и о нем в таком тоне.

Мичура резко оборвал смех и хмуро взглянул на гнома.

– Ладно, – буркнул он. – Но ты же не за этим ко мне пришел, правда? Чтобы читать нравоучения.

– Возможно, получив наследство, эльбст Айлей захочет узнать, как умер его родственник, – сказал Вигман. – Ты не мог бы мне рассказать о последних минутах жизни эльбста Роналда?

Мичура отрицательно покачал головой.

– Я не был при этом, – сказал он. – Они ушли вдвоем с Джерриком к тому проклятому озеру, а вернулся Джеррик один. Вот и все, что я знаю.

– А разве ты не спрашивал Джеррика о том, что случилось? – удивился гном.

Мичура заметно смутился. Но вывернулся, сказав:

– Я был так поражен этим известием, что мне даже в голову не пришло расспрашивать Джеррика.

– А потом, когда вы возвращались в Берлин? Путь из Перу не близкий, время было.

– Послушай, Вигман, – решительно заявил Мичура. – Если тебе нужны подробности, расспроси сам Джеррика. Уж не думаешь ли ты, что кобольд утопил Роналда?

– Едва ли, – с сомнением произнес Вигман. – Гнома – это еще куда бы ни шло. Или какую-нибудь гамадриаду. Но Роналда… Эльбст был не по зубам этому карлику.

– То-то и оно, – буркнул рарог. Внезапно он оглянулся по сторонам, словно проверяя, не подслушивает ли их кто-нибудь, наклонился к уху гнома и шепотом произнес: – Но об одном я хочу тебя предупредить, Вигман. Если тебе доведется быть в тех местах, не вздумай купаться в этом проклятом горном озере. Если не хочешь также отправиться ad patres, к праотцам.

– А как же Адалинда? – вырвалось у Вигмана.

– А что Адалинда? – недоуменно посмотрел на него рарог.

– Но ты же знаешь, Джеррик послал ундину за телом Роналда. Почему ты не предупредишь ее?

– Потому что она слишком сильно горюет по бедняге Роналду, – хмыкнул рарог. – А это не всем нравится.

Он откинулся на спинку стула и, отведя глаза от проницательного взгляда гнома, сказал уже громко:

– А теперь, с твоего позволения или без оного, я хотел бы заняться своими делами. Мне наследства никто не оставит, я круглый сирота. Поэтому о своем будущем, а также о будущем своего сына я должен позаботиться сам, и не откладывая. Надеюсь, Филипп будет мне благодарен за это, когда… Когда я последую в страну теней вслед за эльбстом Роналдом. Надеюсь, это будет не скоро. Ты не возражаешь, Вигман?

– Нет, – сухо ответил гном. Неожиданное откровение рарога породило в нем страх, который ему с трудом удавалось скрывать. – Ты абсолютно прав, Мичура. Только мы сами можем позаботиться о своем будущем.

– Еще бы, – самодовольно ухмыльнулся рарог. – И не забудь, что с этой минуты ты мой должник.

– Я никогда не забуду этого, Мичура, – пообещал гном.

Он встал и, церемонно поклонившись, вышел из кабинета. Мичура невольно рассмеялся, так его позабавили старомодные манеры гнома. А когда перестал смеяться, то снова заскучал. Сейчас он был бы рад даже повторить путешествие к тому горному озеру, в котором нашел свой последний приют эльбст Роналд. Все, что угодно, лишь бы не сидеть взаперти, дыша затхлым воздухом и отказывая себе в самых невинных развлечениях.

– А почему бы мне не позвать Бесариона и не распить с ним бутылочку-другую? – задумчиво произнес вслух рарог. – Если мне нельзя отсюда выходить, то ему-то входить не возбраняется.

Эта идея понравилась Мичуре. И вскоре Бесарион входил в его кабинет, держа в руках два пузатых бочонка, каждый литров на десять.

– Да ты не один, Бесарион, а с друзьями, – радостно воскликнул Мичура. – Скорее познакомь нас!

– Этого зовут Телиани, – сказал очокочи, радостно скалясь. – А этого – Гурджаани. Они славные ребята, и тебе понравятся. Обещаю!

Бесарион раскупорил бочонки и наполнил две старинные керамические вазы, которые подал ему вместо бокалов рарог. Взял одну, поднял над головой и провозгласил:

– За то, чтобы мы их, а не они нас!

– Всегда и везде! – подхватил Мичура.

И они одним махом опорожнили гигантские емкости.

– Твой друг Телиани, – поморщившись, пробурчал рарог. – Он, случайно, не девушка? Какой-то он слабенький.

– Как ты мог сказать такое? – возмутился Бесарион. – Этот поистине божественный напиток имеет неповторимый аромат горной фиалки и спелой вишни. А его вкус с едва заметной терпкостью звучит как самая лучшая музыка в мире!

Когда очокочи начинал говорить о вине, его обычное косноязычие куда-то пропадало, и он становился красноречивым и убедительным. Однако рарога, который предпочитал ром и текилу, было не так просто убедить.

– Давай-ка познакомимся с Гурджаани, – предложил он. – Может быть, он окажется настоящим мужчиной. С огромными причиндалами.