Химера, дитя Феникса (СИ)

— Стоял у Острога, скучал. Тут Босик бежит, кричит: Люд в беде, один не сунусь, боязно. Я шлемак натянул и рванул за ним. Светоч первым ушёл, внимание отвлечь, Я затаился, ждал сигнала. Разговоры утайкой слабо слышал, дед Збижек хрипел сильно. Потом, будто солнышко вышло, ярко стало, как днём. Я прыгнул вперёд. Спиной стоял убивец, Я, как и учили, строго над шеей тыкнул, тот и обняк, а здоровый на меня кинулся вслепую. Я копьецо выставил, да вот незадача, тот, споткнувшись об тела, стороной повёлся да лишь вскользь зацепился. Сбил меня с ног, Я головушкой и приложился, благо, шлемак был, так бы вырубился. Тот из Стражей был, крепкий боров. На грудь мне прыгнул да душить начал. Я ножичек достал и начал ему в бочину ковырять. Не знаю, сколько раз тыкнул, ужо в глазах тухнуть начало, а Я всё бил и колол. Как же так, господин Септорий Олег? Отчего он такой был?

— Под дурманом, потому и боли не чуял.

— Гушка, будь она проклята?

— Нет, то посерьёзнее было. Гушка слабит да разум закрывает, а этот говорить мог, да и кинулся, аки бешеный.

— Что с Босиком?

— Перегорел немного, да головой приложился. Жаль, завтра нам ход дали на Южный торжок сходить, охрану торга провести. Все должны были пойтить. А тут незадача.

— А со служкой чего?

— Порезали крепко лицо, шею, пузо полосонули, но не вбить хотели, дознавались чего-то.

— Где казна его, дознавались, — подал Я голос. — Он уйти хотел да старость встретить у своего рода. Да сиротку взять на поруки.

— Вот оно как. Будет разговор с тобой, ох и крепко ты дом толкнул. Эхом долго обратно по тебе прилетать будет. Чем ты думал?

— Сердцем, — ответил Я. — Так как разумом понимать всё, что тут кипит и брызжет, не сдюжу. На доброе дело Збижек Липкий пошёл, а его за деньгу чуть не порешили.

— Думаешь, служка одному себе тянул? С его руки ещё с десяток ели, вот они и озлобились, что потеряли доход. Не всё так просто, Светоч, не всё. Добавить есть что к рассказу Гварда Эльдара?

— Есть важное слово, что мне Борислав сказал перед тем, как прыгнуть.

— Какое же?

— Кто приказ отдал за деда и казну.

— Слово подневольного перед домом, как трава против дерева. О том молчи, не время ещё. — Олег заходил кругами. — На два дня оставить нельзя, только валялся, как червь, а тут уже в двух домах гостем был, с отцами трапезничал, уроки у самого Нестора Петровича берёт. Ближников выкупил. Посидели бы седмицу, забрал бы их. Глядишь, норов свой прижали.

— Жаль Борислава выкупить не успели. Глядишь, и ближники бы на свободе ходили.

— Правду желаешь? Сидел твой Борька на дурмане крепко, первым делом в городе её рыскать стал. Как деньга кончилась, начал пьянь у корчмы поджидать да дух из них выбивать. Потому и встретил себе купца редким товаром. Сам полез в кабалу, сам… Прознал поздно, а потом вы ему сами на дверь указали. Ты как с Яковом мириться собрался? Четверых из его дома приговорил. Да пятую чуть не выкупил. То на войну тянет, а кто ты, кто Дом! Я за тебя не полезу, грудью не встану. На выводок не надейся, они дети Храма отныне, а Пастор — их отец.

— Как и Павел, так и Амир.

— Запомни: без обоза любая рать — просто стадо худых вояк, что от голода друг друга скорее съедят, нежели ворога побьют. Покружи их месяцок по Лихолесью и можешь голыми руками брать, а обоз без деньги не возьмёшь. Так что, если тебе кажется, что меж ними вражда какая, то просто выгода разная. Без Амира домов деньгу не собьешь, без воев Стены просто камень, а казна в нём — сладкая ягода. Потому они друг за друга больше держатся, нежели за чем-то иным. Думай головой, а не сердцем. Оно тебе не укажет на истинное положение дел.

Чуть успокоившись и присев на стул, Олег вновь вскочил.

— Лариса! Лекарь где? Лариса!

— Чего раскричался? Тут лечебница, а не торжище! — в комнату зашла крепкая женщина лет тридцати, с усталыми глазами и осунувшимся лицом. Её можно назвать красивой, если бы не печать смертельного опустошения телесных и душевных сил. Слегка сгорбившись под тяжестью нерешённых задач, прошла к моей лежанке, оценив состояние и закидывая за ухо непослушную прядь, молвила:

— Мало мне увечных и подранных после орды тварей, так эти не лучше. Режут и ломают друг друга, как нелюди. Что не утро, так десяток побитых приходят, приползают, доносят на руках. Житья от вас нет.

— Что же Вы, дорогая моя Лариса, так на службу жалуетесь, не Вы ли клялись Матери Земле защищать и оберегать здоровье и жизни Люда? Не потому ли Вам дом самый просторный выдали и жгут драгоценные дрова и хворост? Потому сдержите гонор. Ставлю Вам первоочередное задание: треба поднять Светоча за ночь. По утру мы уходим походом, и он нам в нём необходим.

— Отсыпаться, питание горячее и травку заварить. Отвар три дня натощак. Памятку начерчу.

— Только разборчиво буквицы клином выводите, а то в крайний раз вместо подорожника, подснежники по всему городищу искал, а с золотухой особо не порысачишь, — подсказал дельный совет Эльдар.