Химера, дитя Феникса (СИ)

— М-м-м. Оружия нет, в окружении защиты, бою не учат, зато по книгам гоняли, сказывается мне, Вам место дьяка готовят, в городище будете Суд вершить. А к какому дому привязались?

— К Храму Отца и Церкви Матери. Остальное, как наставник решит.

— Ну да, ну да. Мясо-то, мясо снимай скорее, а то любопытство, что меня сжигает, ещё и мясо в угли превратит.

Уложив спицы на миску, Я смотрел на корзину с диковинными овощами и клубнями. Из известных мне был лишь помнидор.

— А позвольте морсом угостить, из ягод и трав, на родниковой воде выстоянный, слащёный мёдом. На обедах, в Знатных Домах, их нередко подают. И не стесняйтесь, угощайтесь. Может, сытым Вы будете более словоохотливым.

— Благодарю, но Я больше слушать привык и думать. Мне это помогает определить многое о человеке, — произнёс Я, срезая подарком Мирко мясо со спицы.

Купец, увидев нож, поперхнулся вином и долго пытался откашляться.

— Думаю, я знаю, какой подарок мне преподнести. Но это завтра. А сейчас прошу, вкуси еду.

Морс был восхитителен, в купе с мясом и овощами это был праздник живота, как говорил мой папенька.

— Двадцать восемь валтов плюс выводок в десять голов! — шумно ворвался один из охранников. — Септы и их вои отлично справились. Хороший выбор, хозяин!

— Отмойся, ты весь в крови. А Вам, уважаемый септ Бос, пора идти к своим, следующий разговор не для Ваших ушей.

Я откланялся, пожелал следующего дня и лёгкой ночи. На подходе к своему лагерю услышал ликование и радость победы. Ребята хлопали друг друга по спинам, радовались поживе.

Уже на подходе меня заметили.

— А вот и наш герой, тот, что принёс радость битвы и добычу. Босик, проходи к костру, — проговорил Септ Олег. — Как ты вертов-то узрел, расскажи? А то сторожа бьют себя в грудь, говорят, что морок какой-то был на поле, всё в тумане от костра.

— Смотрел на овцебыков, красивые они, поверх глянул, а там трава колышется, то поднимется горбом, то упадёт. Потом голод донесло, как ветром смрад, аж тяжко стало на душе. Потому Я и отправил за Септом Вязем, так как самому приплохело. Дальше Вы знаете. А где мои ближники?

— Куница нарезает мясо на сушку, Таран спит, ударил его верп в середине резни, вот теперича до утра не добудиться. Но главное в другом, я купца склонял, чтобы он найм наш одной суммой обозначил, а тот ни в какую, говорит, а если поход безопасным будет, али наоборот очень сложным, как-то нечестно получается. Договорились на маленькую казну, и за каждую опасность отдельно торг держать. Только по рукам ударили, а тут ты с таким даром. Как только купчий бороду свою не оторвал, так мял от волненья.

— Меру посчитай, Марук, — проскрипел Вязь.

— Завтра, счёт нужен, а лучше, как сторгуем. Тебе-то чего переживать, Вязь? — ответил септ.

— Долю младшего септа Босика посчитай.

Олег недовольно поджал губы, Марук задумался.

— Ты подарки принимал от Михея? — очнулся Септ Меры.

— Нет, только отужинали. На его вопрос ответил, что Я не вправе решать такой вопрос.

— Верно, пока ты числишься младшим, твоими словами говорит вся Септория из Олега, меня и Вязя. Слова и наказы ты запомнил верно. Могу выдать сейчас, могу на торг большую деньгу, как сторгуем кожу.

— Позже, — ответил Я. Марук кивнул головой.

— Вторая смена на пост, первая отдыхать! — скомандовал Олег, и Я потянулся в лагерь.

Утро принесло головную боль и привкус горечи во рту. Вчерашние бодрость и настроение скомкали, втоптали в грязь и с ехидной улыбкой надели поверх отдохнувшего тела. Помня наставление травницы, Я выпил отвара натощак и отправился умыть лицо и сбить пыль с рук и волос. Место, где стояли кадки с водой не огорожено, и можно было наблюдать, как люд справлял нужду, умывался и менял портки, совсем не стесняясь окружающих. Очередь и количество людей меня очень сильно смущало, потому Я развернулся к стойбищу тягловых, в надежде там попытать счастье. Возле овцебыков суетился вчерашний паренёк, вычёсывая грубой щёткой бока бычка, подгривок уже был уложен волнистой прядью, местами завиты цветные ленты, оттого животное смотрелось торжественно. Погонщик по очереди поднял каждое копыто, вычистил мелкие камни и грязь из стрелки и башмака короткой пилкой, затем собрал инструмент. Развернувшись и увидев меня, чуть не выронил из рук от испуга.

— Ох, напугали же Вы меня, так тихо подошли, что ни Паромя, ни Я не услышали. Доброе утро, септ Бос. — Отойдя от первичного испуга, парень вновь затараторил, как вчера.

— Паромя — это имя бычка? — переспросил Я?

— Верно, так его назвали при рождении, судьбу ему определили тягу тянуть и с рождения вешали грузила на спину, зато теперь идёт легко, как по воде. А Вы что тут делаете в такую рань? Ладить к повозке не скоро будем, нужно ещё скотину приготовить.

— У тебя умыться есть где? В помывочной народа много, не протолкнешься, — спросил Я с надеждой.

— Есть, только вода застоялась, зеленцой зацвела, тут-то для скотины больше, хотя все погонщики отсюда берут. А Вы не брезгуете?

— Веди. — Не вдаваясь в подробности, что ещё три седмицы назад Я песком обтирался, а ноги и вовсе не скоблил, чтобы гнус не мучал.