Хиппи

Но Мари продолжала бредить. Она любовалась цветными аурами завсегдатаев, говорила, что может управлять временем и несколько минут болтала с душой некоего христианина, погибшего когда-то в битве на том самом месте, где теперь находилось кафе. Христианин пребывал в раю и наслаждался вечным блаженством, но был доволен оттого, что сумел вступить в контакт с человеком на земле. Он собирался попросить передать от него несколько слов матери, но узнав от Мари, сколько сотен лет прошло с момента его гибели – передумал, поблагодарил и немедленно исчез.

Мари пила чай, будто впервые в жизни. Попыталась жестами и вздохами передать, как ей вкусно, но Карла опять велела взять себя в руки, и Мари снова ощутила идущие от ее спутницы «флюиды» и увидела несколько светящихся дыр в ее ауре. Означало ли это что-нибудь плохое? Нет. Дыры выглядели, как затягивающиеся на глазах старые раны. Мари попыталась успокоить Карлу – она вполне могла беседовать о чем-нибудь, не выходя из транса.

– Ты влюблена в бразильца?

Карла не ответила. Одна из светящихся дыр слегка уменьшилась, и Мари попыталась сменить тему.

– Кто изобрел эту штуку? Почему ее не раздают бесплатно всем, кто ищет единения с невидимым – это ведь полностью меняет взгляд на мир?

Карла сказала, что ЛСД изобрели совершенно случайно и в самом неожиданном месте – в Швейцарии.

– В Швейцарии? Известной исключительно благодаря банкам, часам, коровам и шоколаду?

– И лабораториям, – закончила Карла. – Вначале предполагалось что это должно лечить… уже не помню, какую болезнь. Но как-то, уже несколько лет спустя, его создатель – или, скажем, изобретатель, – решил попробовать, что это такое они продают за бешеные деньги фармацевтическим компаниям всего мира. Отмерил себе совсем крошечную порцию, принял… и поехал домой на велосипеде, – времена стояли военные, и даже в нейтральной Швейцарии со всеми ее шоколадами, часами и коровами бензин выдавали по талонам, – и тут обнаружил, что все вокруг преобразилось.

Состояние Мари менялось. Карла решила, что нужно продолжать поддерживать беседу.

– В общем, этот швейцарец, – ты можешь меня спросить, откуда я это знаю, но это никакая не тайна, недавно вышла большая статья в одном журнале, я регулярно читаю его в библиотеке, – этот ученый понял, что не может ехать дальше. Он попросил кого-то из ассистентов, чтобы его проводили домой, потом решил, что, наверное, лучше идти не домой, а в больницу, потому что у него, должно быть, инфаркт.

И тут он, по его собственным словам – я их в точности не помню, но было что-то вроде, что он начал видеть «такие цвета, которых никогда прежде не видел и формы, каких никогда прежде не встречал – и продолжал их видеть даже закрыв глаза. Словно в огромном калейдоскопе появлялись круги и спирали, били цветные фонтаны и текли реки радости». Ты меня слушаешь?

– Более или менее. Не уверена, что я за тобой успеваю, многовато информации для одного раза: Швейцария, велосипед, война, калейдоскоп… ты не могла бы рассказать попроще?

Красный свет, стоп. Карла спросила еще чаю.

– Сделай над собой усилие. Смотри на меня и слушай, что я рассказываю. Сосредоточься. Ощущение дурноты сейчас пройдет. Я должна признаться – я дала тебе всего половину своей прежней дозы.

Казалось, что уже от этих слов Мари стало полегче. Официант принес чай. Карла заставила свою спутницу выпить его, заплатила, после чего девушки снова вышли на свежий холодный воздух.

– Ну, и что было дальше со швейцарцем?

Карла вернулась к истории, благо, она помнила, на чем остановилась. И в то же время она спрашивала себя, удастся ли ей здесь достать сильное успокоительное – на случай, если состояние Мари ухудшится, и вместо райских врат перед ней распахнутся двери ада.

– Субстанцию, которую ты приняла, в течение пятнадцати лет свободно продавали в аптеках в США, а ты представляешь себе, как там все строго. Она даже появилась на обложке журнала Тайм – как лекарство для лечения психических расстройств и алкоголизма. Но в конце концов ее запретили, потому что эффект иногда бывал совершенно непредсказуемый.

– В каком смысле?

– Мы потом поговорим об этом. А теперь попробуй отойти от двери в ад и открыть врата рая. Наслаждайся. Не бойся, я тут, с тобой, и я знаю, о чем говорю. Твое состояние продлится еще часа два, не больше.

– Я закрываю двери ада и открываю врата рая, – сказала Мари. – Кстати, я могу контролировать свой страх, а ты свой – не можешь. Я знаю, я вижу твою ауру. И читаю твои мысли.

– Ты права. Но раз ты уже взялась читать мои мысли, прочитай там, что у тебя нет ни малейшего шанса умереть от этого, если, конечно, ты не вздумаешь забраться сейчас на крышу и проверить, не научилась ли ты, наконец, летать.

– Понятно. Мне кажется, эффект уже проходит потихоньку.