Хиросима

Во время морского путешествия в его голове зародилась амбициозная идея. Он посвятит свою жизнь сохранению мира. Он все больше убеждался, что коллективная память хибакуся послужит мощной силой для мира во всем мире и что в Хиросиме должен быть центр, где опыт бомбардировок помог бы в международных поисках средств, благодаря которым атомное оружие никогда больше не применялось бы на практике. Так что в Штатах, не подумав прежде посоветоваться ни с мэром Синдзо Хамаи, ни с кем-либо еще в Хиросиме, он составил меморандум, посвященный этой идее.

Он разместился в подвале прицерковного дома Марвина Грина в Уихокене. Преподобный Грин, заручившись поддержкой нескольких добровольцев, взял на себя вопросы организации и продвижения. На основе церковного справочника он составил список всех церквей страны, насчитывающих более 200 прихожан или имеющих бюджет свыше 20 тысяч долларов, и сотням из них разослал самодельные листовки с приглашениями на лекции Киёси Танимото. Он подготовил ряд маршрутов, и вскоре Танимото отправился в дорогу с подготовленной речью — «Вера, выросшая из пепла». В каждой церкви велся сбор средств.

В перерывах между выступлениями Танимото начал представлять свой меморандум о Центре мира людям, которые, как он надеялся, могли оказаться влиятельными. Во время одного из визитов в Нью-Йорк из Уихокена друг-японец познакомил его с Перл Бак [45] в офисе издательского дома ее мужа. Она прочитала текст меморандума, а он пояснял его. Она отметила, что высказанное в нем предложение произвело на нее впечатление, но она недостаточно молода и слишком занята, чтобы помочь. Однако она предположила, что знает как раз такого человека — Нормана Казинса [46], редактора Saturday Review. Господин Танимото должен послать свой текст мистеру Казинсу, и она поговорит с ним об этом.

Вскоре после этого, когда священник выступал с лекцией в сельской местности близ Атланты, ему позвонил Казинс, сказал, что глубоко тронут меморандумом, и спросил, не мог бы он поместить его в Saturday Review в качестве гостевой колонки.

5 марта 1949 года меморандум вышел в журнале с заголовком «Идея Хиросимы» — идея, которую, как отмечал Казинс в предисловии, «редакторы с энтузиазмом поддерживают и солидаризируются с ней»:

«Жители Хиросимы, пробудившиеся от оцепенения, последовавшего за атомной бомбардировкой их города 6 августа 1945 года, понимают, что стали частью лабораторного эксперимента, который доказал давний тезис миротворцев. Почти все они до единого приняли свою миссию как обязательную ответственность — помочь предотвратить в дальнейшем подобное разрушение в любой точке планеты…

Жители Хиросимы… искренне желают, чтобы их опыт всегда служил бы делу мира во всем мире. С этой целью мы предлагаем создать Центр мира, международный и внеконфессиональный, который послужит лабораторией для исследований и планирования образования в области мира во всем мире…»

На самом деле все до единого жители Хиросимы были совершенно не в курсе предложения Киёси Танимото (а теперь и Нормана Казинса). Тем не менее они остро осознавали ту особую роль, которую городу суждено будет сыграть в мировой памяти. Шестого августа, в четвертую годовщину бомбардировки, национальный парламент обнародовал закон, закрепляющий за Хиросимой статус мемориального города мира, и представил общественности окончательный проект мемориального парка, подготовленный великим японским архитектором Кэндзо Тангэ. В самом центре этого парка в память о погибших предполагалось установить величественный кенотаф в форме ханива — глиняной арки (их находили в доисторических японских курганах, и они предположительно служили домом для усопших). На ежегодную церемонию Мемориала мира собралась большая толпа. Танимото в это время был далеко — продолжал путешествие по американским церквям.