Хирурги человеческих душ

– Подна-пря-а-чься… Нет, не припомню, – посетовал официант. – Вертится на языке, а на ум нейдёт.

– Что если Марина поругалась с кавалером, потому и ушла? – отработал «скользкий» момент Подлужный.

– Исключено, – подумав, отрицательно замотал головой свидетель. – У них полюбовно катилось. Что сыр по масличку. И потом, она же его усердно так поддерживала, когда они уходили.

– Значит, всё-таки парочка испугалась человека с каким-то именем? Мужским?

– Да. Во всяком разе, у меня такое мнение сложилось. И я бы уточнил: она испугалась. И не настаивал бы, что Марина испугалась именно человека, чьё имя она назвала. Просто оно звучало в момент их ухода. А вот кого-то или чего-то она точно испугалась.

– И последнее, – приступил к завершающей фазе предварительной беседы Алексей. – Во что была одета Марина, какие украшения были на ней.

– Марина есть Марина, – вздохнул Фирстов. – Забываешься, и глазеешь на неё, а не то, что на ней. С моей стороны это… кгм… дисквал. Что же на ней было? – задумался он. – На ней было что-то такое ажурное, красивое, как и она сама. Что-то типа лёгкой блузки, недлинной юбочки… Естественно, золото, украшения. А где что – не скажу. Не заострялся на том.

– Жаль, – недовольно констатировал следователь. – Жаль.

Подлужный запротоколировал показания официанта и повернулся к Бойцову:

– Товарищ старший лейтенант, у меня всё. Не мешало бы нам с духом Полутора Будулаев спиритический сеанс организовать. Вызвать, что называется, его к жизни.

– Значитца так, – встрепенулся «товарищ старший лейтенант», подражая любимому киногерою Глебу Жеглову, – в три часа, Андрей, жду тебя в кабинете номер двести шесть Ленинского райотдела. Рисовать умеешь?

– В школе пятёрки получал. И по черчению – тоже.

– Молоток! – одобрил Бойцов. – Лично малевать не сподобишься, а вот нашему художнику составить субъективный словесный портрет ты подмогни. До кучи и фоторобот состряпаем.

8

Возвращаясь на «Москвиче» в прокуратуру, Подлужный делился с приятелем мыслями, теснившимися в мозговых извилинах:

– Николя, а не порешило ли то самое лицо, чьё имя звучало, того самого кудлатого? Отправил к праотцам его, а вслед за ним – и её. А? Опять же, куда испарился кудлатый? У Камы его не обнаружили. Час от часу не легче! Надо бы заново по нашим традиционным местам променад совершить. Как считаешь?

– Заколебала эта Мэри-Марина! – ругнулся в сердцах Николай. – Лады, прошвырнёмся и по моргам, и по больницам ещё разик. На утопленниках акцентик сделаем – может Будулая этого в Каму сбросили. Хотя, если бы он в секционной²⁶ почивал, то у меня в тыкве отложилось бы. Приметный больно. Лады, напечём рисованные портреты и отправимся ментовской капеллой в третий поход по милым моей печёнке переулочкам, по знакомым «княжны Мери», мать её ити! Блин блином покрывают.

– И парочку экземпляров портретов, Коля, будь добр, мне тисни, – походатайствовал Алексей. – Я их Алькевичу предъявлю.

К вечеру так называемый субъективный рисованный портрет любовника Марины Подлужный заполучил. Однако, когда он, сгорая от нетерпения, позвонил в управление телефонного завода, из приёмной ему сообщили, что Алькевич недавно убыл в командировку.

9

«Всё же связь – величайшее достижение цивилизации, – думал Подлужный, вращая диск телефона. – Звонок – и ты на другом конце города, звонок – и ты в другой области, звонок – и ты в Москве». За прошедший и текущий день он, благодаря телефону, получил массу полезной информации. О том судите сами.

Так, накануне на Алексея по телефону вышел официант Фирстов.

– Алексей Николаевич, – не без самодовольства звучал его голос в эфире, – вы просили меня, если что, сообщить имя того мужика, коего поминала Марина. Вчера проблеск был. Иду, а навстречу строем солдаты. И по башке как ударило: она ж говорила «Арми».

– Арми? – на всякий случай переспросил тот.

– Да, Арми.

– Здорово! – просиял следователь. – Вы нас выручаете. И не ошиблись? Не перепутали? Именно Арми?

– Да, да, – настаивал абонент.

– Правильно говорят, что слово к делу не пришьёшь, – посетовал Подлужный. – Вы уж не сердитесь, спасибо за ценные сведения, но вам придётся подъехать ко мне для допроса. К двенадцати я освобожусь. Вы располагаете временем?

Вчера же, после дополнительного допроса официанта, Алексей набрал номер телефона Бойцова. Услышав отклик друга, он не только известил Николая о сюрпризе, но и озадачил его: возможна ли выборка в областном адресном бюро на мужчин по имени Арми.

Сегодня же, с утра пораньше, следователь пытался застать дома, и тоже посредством телефонного вызова, бывшую подружку Марины Алькевич – некую «Соболеву О.». Именно так последняя была обозначена в справке, составленной для него участковым Матушкиным. Упомянутая Соболева О. (вероятно, Ольга или Оксана) пропадала где-то на гастролях со своим музыкальным ревю и, очевидно, отнюдь не скучала по Среднегорску. Алексей располагал правом на такой вывод, ибо то была его «надцатая» попытка дозвониться до неё. Предыдущие оказывались безуспешными.