Хирургическая месть

Стоит ли говорить о том, как волновалось его сердце, едва Арианна с утра появлялась в ординаторской, или когда они всей хирургической бригадой пили кофе, стараясь разговаривать на отвлеченные темы? Они почти не оставались вдвоем, ибо Марцио отчаянно избегал этого, но в компании коллег он мог позволить себе насладиться ее присутствием. А потом, оказавшись наедине со своими мыслями, он сгорал от чувства безысходности. Его желание послать все к черту, обнять ее, прижать к себе и рассказать о том, что она нужна ему, она одна, иной раз становилось невыносимым. Он не знал, куда деться от этого порыва, как его подавить.

Но чем больше он душил в себе свои чувства, тем в более ярких снах эти желания являлись к нему ночами. Как это и бывает по законам функционирования психики, его мозг накапливал все неудовлетворенные мечты и время от времени реализовывал их во снах. После подобных красочных и чувственных сновидений Марцио с трудом просыпался и, вернувшись в реальность, не знал, как не сорваться при встрече.

Ах, если бы Арианна отказалась от него, забыла, может, даже закрутила бы на его глазах роман с кем-нибудь другим, тогда, возможно, Марцио было бы проще отречься от своей любви. Но, увы, он нередко ловил на себе ее грустный взор. Она тут же прятала его, стараясь никак не выдать своих чувств, но Марцио видел в ее зеленых глазах море тоски. В такие моменты он ненавидел себя за то, что причиняет ей боль, за то, что снова виноват в страданиях любимого человека, и несколько раз порывался достать белый флаг, но вечно что-то мешало. А может, просто смелости не хватало сделать этот важный шаг. В реальности он боялся причинить ей еще больше страданий. Ведь наверняка ей будет больно жить с человеком, который ненавидит ее мать. А избавиться от этого негативного чувства у него никак не получалось, увы.

****

Однажды выдался на удивление спокойный день. Сильный дождь барабанил за окном, мелодично постукивая по стеклу. Капли ручьями сползали вниз, отчего картинка улицы казалась акварельно размытой.

Медики, завершив очередную операцию, вернулись в ординаторскую и принялись раздумывать, куда сходить пообедать. Так редко выпадал настолько свободный час, что можно было метнуться в ближайший ресторан, а тут такой дождь зарядил! Однако кто-то изрек разумную мысль, что медик от дождя не растает, потому непогода не может стать помехой. Марцио в обсуждении не участвовал. Он сел писать отчет по проведенной операции, потому что не хотел заниматься этим вечером.

– Марцио, ты чего сидишь, идем? – позвал Анджело.

– Нет, у меня сэндвич с собой, а мне отчет надо написать.

Анджело скептически скривился и неодобрительно покачал головой. Этих интровертов практически нереально вытащить из их раковины. Они закрываются в ней, и никакими силами невозможно их выманить в социум! Даже неожиданным подарком судьбы, который случается раз в год.

– Ты просто неисправим! – всплеснул Анджело руками. – Передай Арианне, что мы в ресторане за углом, пусть присоединяется.

– Хорошо, – рассеянно кивнул Марцио.

Наконец все покинули ординаторскую, и лишь тиканье часов да шум дождя за окном нарушали тишину. Марцио облегченно вздохнул, достал свой сэндвич и, жуя его, продолжил писать отчет.

Буквально через пять минут дверь отворилась, и в ординаторскую бесшумно вошла Арианна. Она постаралась незаметно прошмыгнуть к своему месту, чтобы не тревожить Марцио, но он поднял на нее глаза.

– Все ушли обедать в ресторан за углом. Ждут тебя там, – сообщил он и устремил взгляд в журнал.

Арианна кивнула и прошла к своему столу. У нее также имелся с собой сэндвич, а идти в ресторан не было настроения, да и времени, наверное, тоже. Она налила себе простой воды из кулера, затем примостилась на подоконнике и принялась жевать, изучая узоры, которые рисовал на стекле дождь. Ливень все усиливался, и вода сплошным потоком стекала по окну.

Настроение природы олицетворяло ее состояние души. Увы, ее любовь в отношении главного хирурга не хотела мириться с действительностью. Для Арианны Марцио был самым лучшим, самым желанным мужчиной на свете. Сначала ее покорили его самоотверженность и профессионализм, а потом глубоко поразило, насколько хрупкая и нежная душа скрывается под мрачной и циничной внешней оболочкой. Марцио мог испытывать глубокие и прекрасные чувства: сопереживание, понимание, терпимость. Он был уязвимым и тонко чувствующим, способным на очень сильные эмоции. А эпизод с крошечной пациенткой, произошедший в кабинете Томмазо, приоткрыл совсем другой образ Марцио, который никто никогда не видел: он мог быть нежным, растроганным, смущенным. В ту ночь Арианне приснилось, что у них с Марцио двое детей, а он прекрасный отец… Именно тогда ее чувства вырвались наружу, и она была вынуждена признать, что любит своего руководителя до умопомрачения.