Хищник

Просто смотрел на нее, прищурившись.

Именно это и стало для нее последней каплей.

– Пошел ты на хрен! – выпалила Морана и отвернулась к двери, чтобы открыть ее и уйти, а внутри нее в довершение ко всем чувствам закипело унижение.

Она дрожала. Дрожала, будто ее тело переполнилось до краев, будто она была бомбой на грани взрыва, готовой уничтожить все и всех вокруг. Ох, если бы она в самом деле была бомбой, то хотела бы взорваться и первым делом прикончить этого ублюдка. Или, может, ее отца. И того извращенца за столом. Она дошла до гребаной черты. Ну разве не веселая у нее жизнь?

Морана почти отвернулась к двери, как вдруг в мгновение ока это произошло.

Тристан Кейн схватил ее за талию, прежде чем она ступила хоть шаг, и поднял с такой силой, какую она еще никогда не ощущала, отчего ее сердце ухнуло в пятки. Морана едва сдержала крик от внезапного движения, но, едва ее ноги оторвались от пола, Тристан Кейн подхватил ее, точно она весила не больше подушки, и усадил на гранитную столешницу перед зеркалом.

Холодный гранит неожиданно и грубо коснулся разгоряченной кожи, заставляя Морану втянуть воздух сквозь стиснутые зубы, когда он резко ее опустил.

Платье задралось до бедер, а прикосновение прохладной столешницы к обнаженному телу заставило вздрогнуть. Тристан Кейн убрал руки с ее талии, а как только сделал это, Морана уперлась ладонями в столешницу позади себя, чтобы удержаться и сохранить равновесие. От этого движения ее грудь подалась вперед, ноги слегка раздвинулись от того, в какой позе он ее посадил, а платье теперь задралось почти до талии. Морана почувствовала, как румянец заливает лицо от распутного образа, в котором она предстала, ведь она еще никогда и никому не показывала себя в таком чувственном виде.

Морана поймала пристальный взгляд Тристана Кейна, стоящего в двух шагах от нее, который затем пробежался по ее шее, декольте, вздымающейся груди, верхней части бедер и опустился до пальчиков ног, медленно и внимательно ее рассматривая. Грудь налилась, соски беззастенчиво возбудились, когда жар в животе усилился, а дыхание участилось.

Она тоже внимательно его рассматривала, блуждая взглядом по крепкой, мужественной груди, которой он столько раз прижимался к ней в приглушенном желтом свете комнаты; груди, которую Морана видела обнаженной всего день назад. Костюм скрывал твердые мышцы, а расстегнутый воротник рубашки обнажал кусочек восхитительного мужского тела, по которому ей хотелось провести языком от груди до вены сбоку мускулистой шеи. Затем к подбородку, потом по шраму и к губам. Боже, почему он не мог быть каким-нибудь старым уродливым и пузатым ублюдком с мерзким запахом изо рта, жуткими глазенками и писклявым голосом? Увы, ей не везло. Он был тем, кем был, и Морана позволила себе любоваться им, опуская взгляд все ниже и ниже его талии.

И тут у нее перехватило дыхание.

Передняя часть его брюк топорщилась, бесстыдно и бессовестно натягивая ткань. Большой. У него определенно больше, чем у Джексона. Гораздо больше.

Морана почувствовала, как нервная дрожь охладила ее страсть. Черт, во что она ввязалась? У нее еще никогда не было такого секса, она была неопытной, а он – обладателем большого достоинства и к тому же ненавидел ее.

Она резко посмотрела ему в глаза, преисполнившись сомнениями.

В мгновение ока Тристан Кейн подошел к ней вплотную, схватил Морану за бедра и, разведя их в стороны, встал у нее между ног. Его лицо оказалось в считаных сантиметрах от ее лица, в глазах плескалась все та же гремучая смесь чистейшего вожделения и неподдельной ненависти, и не только к ней. Он испытывал ненависть и к себе тоже? За то, что хотел ее? Ведь, видит бог, она ненавидела себя за то, что хотела этого. Хотела его.

Он подался к ней бедрами, задирая платье еще выше, и у Мораны перехватило дыхание. Кейн прижимался прямо между ее ног, твердый возбужденный член восхитительно терся о ее комок нервов. Она была возбуждена. С каждым движением его члена между ног становилось все более влажно. Такими темпами она оставит мокрое пятно на его брюках, а так не пойдет.

И тогда ее внезапно посетила еще одна мысль.

– У тебя же есть презерватив? – выпалила она, не успев опомниться.

Пусть Морана принимала меры и могла обойтись без презерватива, она ни капли ему не доверяла и не хотела, чтобы он кончал в нее.

Тристан Кейн замер, в его глазах вспыхнула злость.

Морана стиснула зубы и сжала пальцами холодный гранит.

– Даже не думай, что можешь войти в меня без резинки.

Он протянул руку и обхватил ее за шею, в точности как схватила его Морана несколько минут назад. Держал крепко, почти угрожающе, но не переходя грань. Затем запрокинул ее голову, надавив своей большой, грубой и теплой ладонью на уже пылающую шею, и у Мораны побежала дрожь по спине, когда она внезапно осознала, с какой легкостью он мог свернуть ей шею. Она видела, как он сворачивал шеи с той же легкостью, с какой нормальные люди моргали. Он мог убить ее прямо там, в дамской комнате одного из самых роскошных ресторанов города, а, учитывая его силу, она знала, что не сумеет ему помешать.