Хищники

– Вниз! – крикнула она.

Но они уже сами заметили бежавшего. Машина проскочила вперед, затем сделала вираж и, описав дугу, зависла над откосом.

– Гай! – изумленно посмотрел на Дагурову Резвых. –

Это же Гай!

– Да, Федор Лукич, – кивнула Ольга Арчиловна. Она тоже была удивлена. – И он тут? Каким образом? Почему руки за спиной?

А Гай заметался, остановился, рванулся в сторону.

Вертолет завис над землей и опустился. Резвых спрыгнул первым, едва открыли дверцу. Дагурова следом за ним.

– Назад! – крикнул ей капитан, выхватывая пистолет и устремляясь к Гаю.

Ольга Арчиловна опешила, но все же подчинилась.

Арсений Николаевич, несмотря на одышку, догнал директора заповедника и, остановив, прежде всего прощупал карманы.

– Где Нил? – грозно спросил капитан.

Гай молчал, сверля участкового бешеными глазами.

– Я спрашиваю! – повторил Резвых. – Отвечайте, где

Нил Осетров?

А к ним уже спешили следователь и Скуенек.

Затих шум двигателя вертолета. И в наступившей тишине все услышали крик, чуть слышный, прерываемый бормотаньем невидимой речки. Все бросились к обрыву…

и увидели человека, повисшего над пропастью.

У летчиков взяли трос. Скуенека обвязали вокруг пояса, и он, как альпинист, спустился к Нилу, который продолжал висеть на спасительном деревце. Раймонд крепко обхватил

Нила, и их обоих вытащили наверх. В вертолет Осетрова отнесли буквально на руках. У него были в кровь сбиты колени, руки, подбородок… Опухшие губы… И синяки…

Резвых доложил обо всем начальнику угрозыска. В

эфир полетело:

– Я – «Зея»! Отбой! Внимание всем постам! Отбой!

Преступник задержан…

Пока Нилу оказывали первую помощь – у летчиков была аптечка, – Дагурова оформляла протокол задержания.

Когда дело дошло до рюкзака, она спросила Гая, его ли это вещи.

– Нет, – угрюмо закачал головой Гай. – Его. – Он указал на Осетрова.

– Ну и подлец! – взорвался Нил. – Даже не моргнет!…

На нем был. Я подтверждаю…

Капитан развязал рюкзак. Вынул топорик, саперную лопатку, бумажный сверток, в котором оказались какие-то документы Гая. А дальше…

Все застыли, когда Арсений Николаевич стал извлекать одну за другой выделанные шкурки соболей. Темный мех искрился, переливался матовым блеском.

– Стойте! – вдруг заволновался Нил. – Покажите вот эту! Так это мой соболь! Ручной!… Помните, я рассказывал…

Капитан протянул ему шкурку. Осетров осторожно взял ее забинтованными по локоть руками, провел по меху, прижал к щеке.

– Как вы могли? – зло бросил он Гаю в лицо. – Как!…

Ведь я его с поломанной лапкой нашел, вылечил… Вот, пятнышко на боку… Изверг! – выпалил Нил.

Гай опустил голову.

По рации Резвых связался с Турунгайшем. Там ответили, что Меженцев и Сократов еще с утра ушли на поиски

Нила. Узнав об этом, Осетров заволновался.

– Алексей Варфоломеевич по нашему следу обязательно выйдет на Захарьино болото! Вот увидите… Лучше его никто в тайге не ориентируется.

– Надо встретить их, предупредить, чтобы возвращались домой, – сказал капитан. – Я пойду им навстречу. – Он посмотрел на часы. – Наверное, они как раз приближаются к ущелью…

– И Рекса надо забрать! Может, он еще жив? И если даже… Очень прошу, Арсений Николаевич… – тихо сказал

Нил.

– А как же, – пообещал участковый. – Не волнуйся.

Резвых отвел в сторонку Дагурову.

– Ольга Арчиловна, – сказал Резвых, – извините, что я на вас накричал… Сами понимаете… Мы же знали, Гай вооружен… Нельзя рисковать вам.

– А вам? – улыбнулась следователь.

– Мне не привыкать… И потом, я – одно, а вы – другое дело.

– Оба человеки, – сказала Дагурова, тепло глядя на капитана.

– Оно, конечно, так… Но я уже свое пожил, а вы только начинаете… – улыбнулся Арсений Николаевич и зашагал по дороге.

Забегая вперед, следует сказать, что Резвых пришел к тому месту, где лежала собака Осетрова, чуть-чуть раньше

Меженцева и Сократова. Они двигались от озера Нур-Гоол по следам, оставленным Нилом, и по каплям крови Рекса.

…Рекс был жив. Точнее, еще подавал признаки жизни.

Алексей Варфоломеевич скинул свою куртку. Прикрепив ее к двум палкам, сделал что-то вроде носилок. Таким образом, собака была доставлена в Турунгайш, где попала в заботливые руки детей Сократова.

Но об этом Нил узнал потом от профессора, когда тот приехал навестить его в районную больницу.

…Как только Резвых отправился навстречу Меженцеву и Сократову, вертолет поднялся и взял курс на Шамаюн.

По прилете в райцентр «Скорая помощь», вызванная с вертолета по рации, увезла лесника в больницу. Гая врачи осмотрели в аэропорту. Затем он был доставлен в милицию, а точнее – в изолятор временного содержания.

Видя, какой истерзанный, измученный вид у Гая, Ольга

Арчиловна решила отложить допрос на следующий день.

Так диктовала ей этика следователя. Нельзя было пользоваться физическим и душевным состоянием задержанного; хоть он и преступник, но следователь обязан соблюдать и его интересы – давать показания он должен при ясном уме.

Дагурова тепло простилась со Скуенеком. Еще когда они летели в вертолете, она успела ему рассказать о московской встрече с Ваней Жигайловым. И вот теперь, при прощании, он спросил:

– А где вы встретились с нашим Жаном из Парижа?