Хищники [сборник]

— Трое, всех осмотрел, все при своём, — доложил надзиратель.

— Это как же ты их осматривал?

— Щупал.

— В глаз не получил?

— Нет. Бабёнки ничего, даже довольные, а мужиков ихних дома нет — работают.

— Стало быть пришлая…

Увидев господина в ватном пальто с бобровым воротником, дворник поклонился.

— Ну, что, не доглядел? — Кунцевич уставился на Минина вытаращив глаза и шевеля усами.

— Виноват, ваше высокоблагородие, виноват! — Кузьма стал во фрунт.

— Дрых небось всю ночь, вместо того, чтобы у ворот дежурить?

— Дык мы не дежурим по ночам-то, не заведено у нас энто, одни мы в дому-то существуем, коли ночь не спать, то и работать будем неспособны, — лепетал дворник.

— Мы? Кто это мы?

— Дык мы, я то есть.

— А чтой-то ты себя, во множественном лице именуешь?

— Виноват-с! — Минин чуть не плакал.

— Виноват — накажем. А пока рассказывай, да показывай.

Внимательно выслушав сбивчивый рассказ дворника, титулярный советник принялся осматривать место происшествия.

Гаврилов и дворник почтительно следовали в двух шагах сзади.

— Скажи-ка, как тебя, там? — обратился чиновник к Минину.

— Кузьма, ваше высокоблагородие! — рявкнул дворник.

— Скажи, Кузьма, извозчики-то у вас небось не часто бывают?

— Какой там часто! Месяцами не видим. Кого им сюда возить-то? Тут бары не живут. На праздниках разве, который пьяный приедет, для форсу, так и тот, как проспится, год потом жалеет, что потратился.

— Я так и думал. Но сегодня ночью кто-то пофорсил. — Титулярный советник показал на две узкие борозды.

— А ведь и правда! Не от розвальней эти следы, от городских санок, — согласился дворник.

— На них ребёночка-то и привезли. А ну-ка, глянем, куда сей след поведёт.

След извозчичьих саней шёл ещё сажён на сто дальше того места, где была найдена голова, и здесь круто поворачивал обратно.

— А ведь вчерась не было этого следу-то, — сказал дворник. — Я вчерась вон в тот дом ходил, и этого следа что-то не приметил.

— А зачем ты в тот дом ходил?

— Водку пить позвали.

— Значит ты пьян был?

— Ни в коем разе! Там и был только полуштоф на четыре души. Не пьянка, а одно расстройство, — Минин в сердцах плюнул.

Мечислав Николаевич вернулся домой, позавтракал и поехал в прозекторскую. Проводивший вскрытие полицейского врач заявил, что ребёнок, хотя и родился живым, но был болезненный, слабенький и жил очень короткое время. Возможно, что всего несколько минут.

— После расчленения его заморозили.

— Каким образом?

— Не знаю. В ледник положили, или просто на улицу. По этой причине и время смерти назвать крайне трудно — никаких признаков разложения.

Титулярный советник наклонился и понюхал крошечную головку.

— Вы мне не верите? — обиделся врач.

— Это я так, по привычке, — ответил Кунцевич, надел на руки перчатки, вооружился лупой, взял головку в руку и стал внимательно рассматривать со всех сторон.

— Ну и привычки у вас! — не перестал обижаться доктор. — Впрочем, я не против, нюхайте, нюхайте хорошенько, может чего и вынюхаете.

— А я уже и вынюхал.

— Да? Что же, интересно?

— А то, что ребёнка выбросила женщина, молодая, из интеллигентных, но небогатая, я бы даже сказал, бедная.

— Ха, ха, ха! Может быть, вы мне и фамилию её назовёте, мистер Шерлок Хольмс?

— Фамилию скажу в самом непродолжительном времени, — не смутился Кунцевич, положил головку на жестяной стол и откланялся.

Глава 2 Выводы

Филиппов выслушал Кунцевича и пробарабанил пальцами по столу:

— Ну, вот, спрашивается, зачем, зачем эта дура ребёночка на куски порезала? Ну выбросила был целый труп — сейчас бы наружная полиция этим делом занималась. А теперь? У меня с самого утра толпа газетчиков собралась, еле выгнал!

— Они далеко не ушли, на улице толпятся. Всю панель запрудили, пешеходам приходится по дороге идти, — сообщил Мечислав Николаевич. — Еле-еле я сквозь них прорвался. Прикажете разогнать? У нас во дворе десяток конных городовых находится, Петровский собрал для облавы. Сейчас я их кликну…

— Не надо. Нельзя, не то нынче время! Чернильные души, чёрт бы их побрал. И эта дура, ух, дура. Получила бы свою двушечку по 1460-ой, и все бы были довольны! А теперь…

— Для того, чтобы она двушечку получила, её сначала найти надобно.

— Вот и ищите! Лично ищите, Мечислав Николаевич, на агентов своих дознание не спихиваете. Мне из градоначальства на этот счёт самые строгие указания даны. Делом Государь интересуется!

— Слушаюсь.

— И доложите мне прямо сейчас, нет ли у вас каких кончиков, мне к трём к градоначальнику приказано явиться.

— Ничего конкретного, к сожалению, нет. Судя по следам пудры, оставшемся на волосиках младенца, а также исходящему от них запаху духов, это не кухаркин сын, а ребёнок какой-то барышни. Причём барышни не из богатых. И именно это барышня его расчленила и выбросила.

— Почему именно барышня, и почему непременно бедная?