Хьюстон, 2030: Нулевой Год

— Пока не забыл, — сказал мистер Тодд, протягивая на прощание руку, — Ваш Билли тоже служил в Инженерных?

— Да. Уильям даже воевал в Венесуэле, как раз после этого самого Николаса Хобсона.

— Великолепно! Значит, безрукий Билли сможет прийти на похороны?

— Не уверен, хорошая ли идея, мистер Тодд. Кладбище от нашего дома – больше пяти миль [прибл. 8 км]. Уильям без поводыря не может, а Клэрис – на седьмом месяце… Как Вы теперь знаете.

— Что такое пять миль для здоровой молодой женщины, как наша Рисси! Вот, поглядите сюда. — Старший офицер подошёл к карте района на стене, — «Маршрут Беамонт»! У меня сборщики стоят тут, тут и тут. И ещё тут: около салунов, и тут: на толкучке. — Толстый как сосиска палец стучал по карте. Стрелочки и крестики напоминали план генерального сражения. Руководство «Пути Спасения» не жалело усилий, чтобы бравые солдаты-обрубки с красными ведёрками держали оборону на каждом углу. — К сожалению, безногие сборщики стали малоэффективны, и мы теряем выручку. Безрукий Билли – наша машинка для печатания денег, – просто обязан помочь коллегам!

Марк поднял уголки рта в полувежливой улыбке. — О-кей, мистер Тодд. Я передам Ваше приглашение. Пусть Клэрис сама решает, стоит ли ей переться в такую даль…

Вернувшись в Участок, Марк первым делом пошёл переговорить с экспертами и патологоанатомом. Алан Мосс сидел в своей «стекляшке», набирая отчёт на ноутбуке и потягивая желудёвый эрзац-кофе. Доктор часто жаловался в шутку, недостаток кофеина был единственной реальной проблемой в жизни.

— Ты как раз вовремя, Марк, — сказал старший эксперт, жестом приглашая двух криминалистов за соседними столами в комнату для совещаний напротив. ЖК-панель на стене уже светилась. — Натали, начинайте с описания места преступления!

— Полный стандартный набор. Перчатки с пупырышками, табельный армейский нож… Самое интересное, конечно: велосипед. Помните, я говорила про отпечаток задней звёздочки велосипеда на джинсах девушки? Так вот, на дороге есть свежие следы шин. По моим измерениям: горный велик, двадцать шесть дюймов. Задняя шина – чиненная. Наложена заплатка необычной формы. Если вы найдёте велосипед, мы сможем однозначно идентифицировать колесо.

Пролистали на экране бесконечные фотографии жертв в разных ракурсах. Марку вспомнились краткие определения психологического профиля «Мясника», полученного из штаб-квартиры ФБР: хорошо организован, обладает высоким интеллектом, знаком с возможностями современной криминалистики, уделяет пристальное внимание деталям, предпочитает полностью контролировать ситуацию…

— Теперь наш убитый, — сказал Алан, — При наличии карточки военного учёта, всё тривиально. Мы сравнили все десять пальцев, просто чтобы избежать ошибки: Николас Хобсон, собственной персоной. Мы нашли кое-что полезное для твоих поисков. Том пробил серийный номер протеза по базам данных. Хобсон получил ногу в Нью-Йорке, причём находился в реабилитационном центре с четырнадцатого по тридцать первое мая двадцать девятого года. Проверялся в том же центре – шестого сентября. К сожалению, в Техасе Хобсон не посетил ни одной клиники, и следов в базах данных не оставил.

— А причина смерти?

— Резаная рана сонной артерии. Он умер за несколько секунд. Без других улик на теле, никаких признаков борьбы, ничего. Я сомневаюсь, преступник вообще касался жертвы чем-либо, кроме лезвия ножа. Один удар, очень профессионально. Как и во всех предыдущих случаях.

Марк кивнул. Обычный образ действий «Мясника»: быстро убить мужчину, уменьшая шансы сопротивления и вероятность что одна из жертв убежит. Очень похоже, убийца служил в спецподразделениях: «Морских Котиках», «Группе специальных операций», или просто в Морской Пехоте.

Прошлым летом Марк получил из Пентагона список бывших спецназовцев, проживающих в Шелдон-Рез: шестьсот девять имён. Марк попросил Бенито Ферелли выделить для ФБР шесть полицейских на две недели. Майор дал лишь двоих, зато на два месяца. Офицеры ходили по адресам, задавая один и тот же набор вопросов. Что Вы делали в армии? Где Вы работаете сейчас? У Вас есть табельный армейский нож? Ответы на первые два вопроса различались. На вопрос о ноже неизменно отвечали: да, есть; а почему Вы спрашиваете? В то время Бюро почти не имело данных о преступнике. Табельный нож и рабочие перчатки с резиновыми пупырышками – вот и всё, притом Марк запретил полицейским упоминать перчатки при расспросах. У них и так полно утечек информации, и следователь опасался, не появятся ли у «Шелдонского Мясника» подражатели.

Расчёт простой: вдруг кто из списка занервничает, столкнувшись с Полицией. Если кандидат кинулся наутёк, – есть основания для дальнейшей разработки. Однако – не судьба. Если убийца и был в списке, у него хватило хладнокровия оставаться спокойным во время короткого интервью.