Хьюстон! У нас п…

Целью опытов было сделать ткани мутантов менее восприимчивыми к огню, но судя по тому, что я видел, особого успеха они не добились.

В металлическую дверь деликатно постучали. Я устроился в допросной комнате в надежде, что хоть здесь меня не станут искать, но упрямству некоторых представителей прекрасной половины человечества можно только позавидовать.

Миса-Хой зашла в камеру и уселась напротив.

– Только не делай раздражённое лицо, – попросила она сходу. – Хотел бы уединения – выставил охрану у входа.

Убойный аргумент. Только вот ждал я не её.

– Слушай, у меня важные дела…

– Кто ты?

Простой вопрос, и одновременно такой бесконечно сложный…

– Я – человек.

– На сколько процентов?

– Как-то не считал, но не меньше четверти, это точно.

– Барс назвал тебя мутантом… – протянула женщина.

– Потому что он был придурок. И ещё очень нехороший человек в душе. Не думал, что тебе нравятся плохиши.

Но Миса-Хой не дала себя смутить.

– Что с ним произошло?

– Попал под действие мутагена, – я развернул к ней экран с хитровыкрученной нуклеотидной спиралью для наглядности.

– И это… настолько изменило его? Психику, я имею в виду.

– Не совсем, – покачал я головой. – Происходит перестройка организма, а не сознания. Просто из-за сумасшедшего скачка гормонов он оказался вроде как в состоянии аффекта. А под кайфом, как известно, всё дерьмо всплывает наружу.

– Значит, остальные…

– Мы видели всего двоих. Я уверен, что большинство чистильщиков не превратились в моральных уродов и от них просто избавились, как от неудобных.

– И кто же это сделал?!

– Метаморф.

– Мета… кто?

– Одна из самых удачных разработок «Иерихона». Солдат, полностью контролирующий свою физическую оболочку, биоробот, в общем. Может выглядеть как угодно, вплоть до твоей двоюродной бабушки или отца-командира. Некоторые из них обладали довольно сильными ментальными возможностями, делавшими их весьма… эффективными.

– И что с ними стало?

– Большинство бросили на затыкание Прорывов, хотя создавались все модели биороботов совсем для других целей. Я думал, их не осталось больше, а вот поди ж ты…

– И кто это может быть?

– Да кто угодно, говорю! Даже ты…

– Ну уж нет, – замотала головой женщина. – А есть способ его вычислить?

– Да, – кивнул я. – Если у тебя в голове суперкомпьютер.

Миса-Хой посмотрела, как я перелистываю файлы, не прикасаясь к периферии лэптопа, и довольно хмыкнула.

– И как уничтожить ублюдка?

Я сжал в кулак «перчатку Архангела», которую до сих пор не снял.

– Ты видела её в действии, а теперь прошу, уходи. Я отдал распоряжение коменданту пропустить вашу машину наружу, выбирайте любую, и вперёд. Здесь скоро будет очень жарко, а чистильщики и так потеряли достаточно бойцов.

– Мы не бежим от опасности, – твёрдо заявила Миса-Хой. – Иначе какие из нас защитники человечества?

Я невольно залюбовался решительностью привлекательной женщины, но в дверь снова постучали, не дав в полной мере насладиться зрелищем. Проходной двор какой-то.

– Открыто!

В допросную осторожно заглянул Дюбуа, но увидев меня с Мисой, расслабился и подсел к ней, благо стульев хватало.

– Ну вот, почти все в сборе, – заявил я. – Ждём Ржавого и начинаем охоту.

– На кого? – тут же спросил любопытный иностранец.

– На убийцу экипажа корабля, плюс кучу местных солдат и чистильщиков.

– О, а немало ли нас?

– Хватит. Если что, запросим поддержку у военных в лице нашего бравого сержанта.

– Сначала его нужно вычислить, – напомнила Миса-Хой.

– Кого? – опять запутался в нашем разговоре Дюбуа.

– Вот это, как раз-таки, легче всего, – отмахнулся я.

В металл третий раз гулко постучали.

– Открыто, вашу мать! Задрали!

Но дверь, против ожидания, не распахнулась, а наоборот, лязгнула закрывающимся запором.

– Спасибо!

Дюбуа и Миса-Хой недоумённо уставились на меня.

– Ржавый снаружи подождёт, – пояснил я.

До них доходило несколько томительно долгих мгновений.

– Ты?! – врач вскочила, опрокинув стул, и рванула пистолет из наплечной кобуры.

Иностранец лишь кротко улыбнулся, не делая попыток ей помешать. Женщина выбросила вперёд руку с оружием, да так и замерла напряжённой статуей.

– Вот теперь поговорим спокойно, – вздохнул мужчина. – Здравствуй, Азазель.

– И тебе, Уриель, – буркнул я в ответ, складывая лэптоп. – Твой позывной числился в списках испытуемых. Мог бы подтереть.

– Это было бы невежливо с моей стороны. Сто лет ведь не виделись. Почти.

– Я бы ещё столько же твою рожу не видел.

Лицо Дюбуа смялось и поплыло, будто мираж в раскалённом воздухе – ни одной чёткой черты, ни одного штриха. Истинное обличие метаморфа.

– Ты меня до обидного быстро вычислил. Понимаю, брат, что у тебя электроника вместо мозгов, но все же…