Хьюстон! У нас п…

Дом его давнишнего приятеля Тимофея Данилова находился на соседней улице, в пяти минутах ходьбы. Там жило большое дружное семейство, для которого каждый приезд Егора становился настоящим праздником. Вот и сейчас малышня с криками принялась носиться вокруг гостя, а вслед за ними показались и взрослые: Тимофей, его младшая сестра, успевшая удивительно похорошеть и вырасти, а также отец с матерью.

Друзья были настолько разными, что вокруг все диву давались, как только эти двое могут общий язык находить. Тимофей мощного телосложения, русоволосый и рыжебородый, с ясными голубыми глазами. Работал он, как и все мужчины его семейства, лесорубом, отличался добродушным характером и даже излишней наивностью. Волков же, напротив, был угрюм, предпочитая книги прогулкам с друзьями, имел тёмный волос и тёмно-карие глаза. Бороды он не носил, оставив лишь тонкие усы, делавшие его ещё старше.

Молодые люди крепко обнялись, и Егор почувствовал, что не может вздохнуть.

– Полегче, Голиаф! – выдохнул он, отстраняясь от друга. – А то в следующий раз мне рёбра ненароком переломаешь.

– Вечно ты меня обзываешь всякой нечистью, – делано пожаловался Тимофей. – А я ведь такой, и обидеться могу.

– На обиженных воду возят, да столько её в посёлке не наберётся. Лучше давай прогуляемся, – Егор кивнул в сторону улицы. – А то здесь, чувствую, нам толком пообщаться не дадут.

– Это верно, – согласился молодой лесоруб. – А твой приезд мы ещё успеем отметить… И не надо так вздыхать горестно! Батя мой, между прочим, на твой приезд лучшего первача отложил!

* * *

Они неспешно шли по дороге, где в детстве любили бегать наперегонки, и невольно присматривались друг к другу.

– А ты в плечах вырос, – заметил вслух Егор. – И вообще, мужественнее стал, что ли… Борода, опять же.

– А ты как был шестом тощим, так и остался, – улыбнулся Тимофей. – Надо было тебе каменюку какую-нить на голову положить, чтоб хоть чуть-чуть вширь пошёл. Ну, да ладно, расскажи лучше, как увольнительную себе выхлопотал?

– За отличную службу, – с нескрываемой гордостью ответил Егор. – В моем околотке бунтари себе гнездо свили, а я его раскрыл. Кого-то там серьёзного взяли, из главарей, так что генерал-майор меня сразу к себе, похвальную грамоту самолично вручил. Представляешь, сам градоначальник!

– Да ну! – глаза Тимофея округлились. – А ты что?

– А я сразу в сыскное отделение попросился, – на лицо околоточного набежала заметная тень. – Но мне отказали, мол, кто тогда на улицах за порядком будет следить, и всё такое… Пришлось идти несолоно хлебавши, а генерал-майор помимо грамоты увольнительную предложил. Ну, хоть так.

– Тоже неплохо, – возразил лесоруб. – Далось тебе это сыскное, успеешь ещё. А не то тебя в следующий раз лет через десять только увидим, не иначе.

– Ты лучше всех знаешь, как я горю туда попасть.

– Эх, чего тебя отговаривать, осла упрямого… А как ты тех смутьянов-то вычислил?

Егор усмехнулся:

– Да расскажу если, всё равно, не поверишь. В общем, книга помогла, про сыщика одного, «Шерлок Холмс» называется. Англицкая книжка, очень интересная, я про нее как-нибудь тебе отдельно расскажу.

Друзья остановились возле очередного опустевшего двора. Тимофей грустно вздохнул и, облокотившись на жалобно заскрипевший забор, уставился в темные проемы окон дома напротив. Молодой околоточный вспомнил, что там жили давнишние друзья семьи Даниловых – Шпынёвы, дочь которых давно засматривалась на плечистого лесоруба.

– Тима, что случилось с посёлком? – спросил он, оглядываясь. – Куда делись все люди? Неужели лес стал никому не нужен?

– Да нет, – Тимофей, наконец, оторвал взгляд от дома Шпынёвых и тоже огляделся. – Древесину сейчас покупают охотно, цена даже поднялась… А вот люди уехали, Егорка, и вряд ли когда вернутся.

– Почему?

– Потому что боятся… Творится не пойми что, я даже не знаю, как объяснить… Власти далеко, Митрич – старый пердун, на все давно положил, и спокойно себе доживает. По правде, ты у нас сейчас единственный взаправдашний представитель закона. На тебя вся надежда, и твоего… Ну этого… На книгу, в общем.

Тимофей смущенно замолчал. Ему, как человеку скромному, было неловко просить помощи у того, кто приехал сюда отдохнуть. Но, с другой стороны – Егор до мозга костей здешний, не понаслышке знающий, как тяжело здесь жилось и в хорошие годы. А ведь происходящее затрагивало и его семью тоже.

Волков расстегнул мундир и достал из внутреннего кармана маленькую книжицу, в потёртой красной обложке. Открыв примерно посередине, даже не смотря в её сторону, он пролистнул ещё с десяток страниц и явно наугад ткнул пальцем в текст: