Хижина дяди Тома

Легри хоть и хорохорился в присутствии Касси, но ее благоразумные советы, а также кошмар, не дававший ему покоя ночью, возымели на него свое действие. Он решил повидаться с Томом без свидетелей и отложить расправу с ним на более подходящее время — в том случае, если этот непокорный негр будет стоять на своем.

Торжественная провозвестница дня — утренняя звезда заглянула в маленькое оконце чулана, и, подняв на нее глаза, Том спокойно, без дрожи услышал приближающиеся шаги своего мучителя.

— Ну, друг мой любезный, как поживаешь? — начал Легри и ударил Тома ногой. — Хороший урок получил? Небось не понравилось! Ты будто присмирел со вчерашнего дня! Проповеди бедным грешникам больше читать не будешь?

Том молчал.

— Встать, скотина! — крикнул Легри, снова пиная его ногой.

Трудно было избитому, ослабевшему Тому выполнить это приказание, и, глядя на его тщетные попытки подняться, Легри громко захохотал:

— Что это ты какой вялый? Уж не простудился ли вчера?

Том наконец встал и замер в неподвижности, глядя на хозяина.

— Вот дьявол! Да ты еще держишься на ногах? — Легри смерил его взглядом. — Значит, мало тебе всыпали! Ну, Том, становись на колени и проси у меня прощения за вчерашнее.

Том не шелохнулся.

— На колени, собака! — крикнул Легри, стегнув его плетью.

— Хозяин, — сказал Том, — мне не в чем каяться. Я поступил по совести. И в следующий раз поступлю точно так же, что хотите со мной делайте.

— Ты еще не знаешь, что я могу с тобой сделать, любезнейший. Вчерашнее — пустячки. Это даже в счет не идет. Ну, а что ты, например, скажешь, если тебя привяжут к дереву и будут поджаривать на медленном огне? Приятно, правда?

— Хозяин, — ответил Том, — вы купили меня, и я буду вам верным, работящим слугой. Мои силы, мое время — это все ваше. Но над моей душой вы не властны. Вы можете запороть меня, уморить голодной смертью, сжечь заживо. Ну что ж, мне умирать не страшно!

— Собака! — крикнул Легри, одним ударом сбив его с ног.

Чья-то холодная мягкая ладонь легла на руку Легри. Он оглянулся. Это была Касси. Но ее прикосновение напомнило ему кошмар, мучивший его ночью, и прежние страхи снова овладели им.

— Не строй из себя дурака, — сказала она по-французски. — Что я тебе говорила? Оставь его. Поручи мне уход за ним, и он снова сможет работать.

Легри подумал и решил оставить Тома в покое — на время.

— Ладно, делай как знаешь, — буркнул он. Потом взглянул на Тома. — А ты запомни: сейчас мне некогда с тобой возиться— рабочие руки нужны, но я ничего не забываю. Когда-нибудь мы с тобой расквитаемся. Я на твоей черной шкуре все вымещу! Так и знай!

Он повернулся и вышел из чулана.

— Подожди, — зловеще бросила ему вслед Касси, — придет и твой час!.. Ну, как ты, бедняга?

— Ангел господень усмирил льва до поры до времени, — ответил Том.

— Да, только до поры до времени, — сказала она. — Но теперь берегись: он злопамятный. Он, как собака, будет преследовать тебя изо дня в день, будет капля по капле пить твою кровь. Я его знаю!

Глава XXXVII СВОБОДА

А теперь оставим нашего Тома в руках его мучителей и займемся судьбой Джорджа и Элизы, которых мы видели в последний раз на чистенькой придорожной ферме в штате Огайо.

Том Локкер, если вы помните, стонал, лежа в белоснежной постели под заботливым присмотром тетушки Доркас, не замедлившей убедиться, что ухаживать за таким пациентом так же легко, как за больным бизоном.

Представьте себе дородную, полную достоинства женщину в белом чепце на серебристых волосах, разделенных пробором и обрамляющих высокий чистый лоб, — это и есть тетушка Доркас. Взгляд ее серых глаз — умный, сосредоточенный; на груди крест-накрест повязана белая косынка; коричневое платье уютно шуршит при каждом ее движении.

— Фу ты, черт! — рычит мистер Локкер, сбрасывая с себя простыню.

— Слушай, Томас, очень тебя прошу — не бранись! — говорит ему тетушка Доркас и спокойно оправляет его постель.

— Ладно, бабушка, постараюсь. Только как тут не ругаться— жарко мне, дышать нечем!.. А этот мулат с женой тоже здесь? — сердито спрашивает он после паузы.

— Здесь, здесь, — отвечает тетушка Доркас.

— Им надо скорее добираться до озера, — продолжает Том. — Нечего время терять.

— Они, наверно, так и сделают, — говорит тетушка Доркас и с безмятежным видом принимается за вязанье.

— И слушай, что я тебе скажу, — продолжает Том. — Теперь уж мне нечего скрывать. Наши подручные в Сандаски следят за посадкой на пароходы. Надеюсь, что они прозевают этого Гарриса со всей его компанией. И пусть прозевают назло Мэрксу, будь он проклят!

— Томас Локкер! — останавливает его Доркас.

— Э-э, бабушка! Если ты будешь затыкать мне рот, меня разорвет на части, как засмоленную бутылку… А насчет его жены вот что скажу: пусть оденется как-нибудь по-другому, так, чтобы и узнать было нельзя. Ее приметы известны в Сандаски.

— Мы об этом подумаем, — с полной невозмутимостью говорит Доркас.