Хлад

Юлия что-то ответила, но я не расслышал. Рядом шел администратор, указывая дорогу к лифтам, он что-то говорил, но я не обращал внимание. И только поднявшись на этаж с номерами-люкс и переступив порог открытой двери, вежливо ответил:

— Спасибо, дальше я сам. Багаж пусть оставят здесь, — я указал на место у журнального столика.

Мужчина кивнул и отошел в сторону, пропуская носильщиков. Пара сумок и рюкзак — вот и все мои вещи.

Телохранители проверили номер, дали на чай персоналу отеля и ненавязчиво выпроводили всех вон, предупредив, что двое из них всегда будут за дверью. Я глубоко вздохнул и рухнул в ближайшее кресло. Окружающая роскошь люкса осталась не замечена, в голове звучали последние слова приставленных Советниками телохранителей: мы будем за дверью. Всегда. Ситуация все больше напоминала золотую клетку.

Внезапно зазвонил телефон. Без интереса глянув на аппарат, больше похожий на произведение искусства, чем на устройство для разговоров, я тем не менее поднялся и снял трубку.

— Алло.

Скорее всего звонил обслуживающий персонал, справиться, не нужно ли что постояльцу из премиального номера, однако ответ удивил.

— Вижу, путешествие к Озеру закончилось успешно, — мягко прошелестел женский голос. Понадобилась секунда, чтобы его опознать — корпоративная наемница Лидия, сука со шприцом, любившая играть за две стороны.

— Вряд ли слово «успешно» под это подходит, — буркнул я, снова падая в кресло.

— Но ты выжил, и это главное, — не согласилась со мной наемница.

Я пробормотал невнятное пожелание отправиться собеседнице в ад. Фокус со шприцом и фальшивым ядом был еще не забыт. В ответ раздался тихий смешок.

— Ты хорошо держишься, учитывая обстоятельства. Хотела лишь сказать, что если понадобится помощь, можешь на меня рассчитывать.

— С чего бы это вдруг? — я нахмурился. Этой хитрой бестии я не доверял даже больше, чем Советникам, Юлии и остальным Бельским вместе взятым. Несмотря на то, что формально она спасла меня от интриги Оболенских.

— Считай это благодарностью князю. В свое время он сильно мне помог, и я у него в долгу. Знаю, ты вряд ли считаешь его настоящим отцом, но поверь человеку, знавшему его долгие годы, он не самый худший представитель аристократии, учитывая статус властителя Удела. Не стоит винить его за прошлое. Жизнь сложная штука, иногда приходиться принимать тяжелые решения…

— Не надо делать из него героя, — грубо оборвал я. — Может, ты к нему и испытываешь благодарность, но для меня он чужой человек. Так что не стоит.

На другом конце на секунду возникла пауза.

— Что же, твое право, — задумчиво протянула Лидия и неожиданно добавила: — Похоже, инициация пошла не совсем по плану, да? В твоем голосе чувствуется равнодушная холодность, ты пытаешься изобразить ярость, но в действительности тебе все равно.

И я вдруг понял, что она права, мне действительно все равно, упоминание биологического отца ничего, кроме безразличия, не вызвало. Ни обиды, ни ярости, ничего, словно шло обсуждение обыденной мелочи.

Хлад. Это все чертов Хлад. Он проникал все глубже, вымораживая эмоции.

— В любом случае, ты можешь на меня рассчитывать, я дала князю слово и намерена сдержать его, что бы ты обо мне или о нем ни думал.

Раздались гудки. Повертев трубку в руке, я положил ее в гнездо и вытянулся в кресле. Хотелось спать, день оказался слишком насыщенным.

Глава 19

19.

Легкий завтрак в классическом исполнении: жареный бекон, тосты, листья салата, кусочки творожного сыра, помидоры, свежевыжатый апельсиновый сок и черный кофе. Вкусно, сытно и отлично подходит для раннего утра.

Сделав глоток тягучего как битум кофе, я потянулся за пультом от телевизора. Щелкнул экран, сразу попав на новостной канал:

— Пока неизвестна реакция остальных властителей Уделов на появление столь молодого коллеги, но уже можно сказать, что признание источником вынудит многих принять факт смерти старого князя и появления юного наследника, начавшего правление столь неожиданным образом, — симпатичная ведущая строго посмотрела в камеру. Стоило ей замолкнуть, как картинка сменилась, студия исчезла, пошли кадры из-под столицы Северного Удела.

Казнь наемников, осмелившихся напасть на предприятие Бельских. Жесткая казнь, вызвавшая столько шума по всей Конфедерации.

Иглы из чистого льда ползут вверх, расширяются, обретая объем, превращаясь в наконечники копий. Рост не останавливается, лед вытягивается, принимая форму пик, насаживая приговоренных. Слышится первый крик. Толпа позади потрясенно вздыхает. На лицах шок пополам с жадным любопытством. Проявленная жестокость притягивает словно магнит, и масса зевак колышется, стараясь приблизиться. Полицейские с трудом сдерживают оцепление, в какой-то момент раздается предостережение. Патрульные не видят происходящего за спиной, перед ними лишь возбужденная толпа, жаждущая насладиться зрелищем.