Хлеб насущный

Но что за радость легально добывать такие насадки, когда можно было просто открутить крышки форсунок гаечным ключом, открыть восьмиугольный латунный вентиль на верхушке гидранта, а затем наклонить конец деревянного ящика из-под апельсинов против потока воды под высоким давлением, который вырывался из открытого патрубка, создавая впечатляющий городской водопад? Если в результате сгорал соседний дом, потому что пожарным не хватало давления воды, когда они подсоединяли шланги, - что ж, это была одна из цен, которую житель трущоб должен был заплатить за свои летние развлечения и игры. Кроме того, большинство пожаров в трущобах происходило зимой, из-за дешёвых, неисправных обогревателей и плохой электропроводки.

Когда Хоуз поднимался по улице Крюгер-стрит, все гидранты были включены. Чернокожие мальчики и девочки в купальных костюмах плескались в ледяных каскадах, а взрослые сидели на крыльцах и пожарных лестницах, обмахиваясь веерами и завистливо наблюдали за происходящим. Было без четверти одиннадцать утра, но температура уже поднялась до девяноста одного градуса, а воздух был удушливым. Дом 1512 по Крюгер был из красного кирпича, с одной стороны которого находилась баптистская церковь, а с другой - бильярдный салон. Трое молодых людей в синих джинсовых куртках стояли у окна бильярдной, покрытого зеленой краской, и наблюдали за детьми, резвившимися в воде у ближайшего открытого насоса для пожарного гидранта. Они смотрели на Хоуза, когда тот поднимался по трём ступенькам на крыльцо здания. Толстый негр в белой рубашке сидел у железных перил, обмахиваясь экземпляром журнала «Ebony» (американский ежемесячный журнал, ориентированный на афроамериканскую аудиторию – примечание переводчика) и держа в руках бутылку кока-колы, в которой лежали две скрученные соломинки. Члены уличной банды знали, что Хоуз - полицейский. Как и толстяк в белой рубашке. Это были трущобы.

Хоуз вошёл в вестибюль и проверил почтовые ящики. В ряду было двенадцать ящиков. Восемь были со сломанными замками. Только на одном из них было указано имя, и это имя не принадлежало Чарльзу Хэрроду. Хоуз снова вышел на крыльцо. Члены уличной банды исчезли. Толстяк наблюдал за детьми, играющими под водой.

«Доброе утро», - сказал Хоуз.

«Доброе утро», - коротко ответил мужчина. Он вставил обе соломинки между губами, отпил из бутылки и продолжил смотреть на детей.

«Я ищу человека по имени Чарльз Хэррод…»

«Не знаю его», - сказал мужчина.

«Он должен был жить в этом здании…»

«Не знаю его», - повторил мужчина. Он не сводил глаз с детей, играющих возле пожарного гидранта.

«Я хотел спросить, не знаете ли вы, в какой квартире он живёт.»

Мужчина повернулся и посмотрел на Хоуза. «Я только что сказал вам, что не знаю его», - сказал он.

«Знаете, где я могу найти управляющего зданием?»

«Нет», - сказал толстяк.

«Большое спасибо», - сказал Хоуз и спустился по плоским ступенькам на тротуар. Он вытер тыльной стороной ладони вспотевшую верхнюю губу и вошёл в бильярдный зал. Там было два стола, один из которых пустовал, а за другим стояли члены банды, которых он видел на улице несколько минут назад. Хоуз подошёл к столу. «Я ищу человека по имени Чарльз Хэррод», - сказал он. «Кто-нибудь из вас его знает?»

Молодой человек, склонившийся над столом с клюшкой в руке, сказал: «Никогда о нём не слышал» - и произвёл лёгкий удар, который загнал два шара в лузы. Он был высоким и худым, с чёрной бородой и усами, а на спине его джинсовой куртки красовалось название банды – «Древние черепа» – над соответствующим рисунком ухмыляющегося белого черепа и скрещённых костей. Хоуз думал, что видел последние уличные банды лет двадцать назад, но полагал, что всё такое же, как чума и саранча, возвращается через равные промежутки времени.

«Он должен был жить в соседнем доме», - сказал Хоуз.

«Мы не живём в соседнем доме», - сказал другой молодой человек. Он был крупнее бородатого и почти не уступал Хоузу, а бильярдный кий в его огромных руках казался совсем маленьким.

«Где вы живете?», - спросил Хоуз.

«Кто хочет знать?»

«Я офицер полиции, давайте прекратим это дерьмо», - сказал Хоуз.

«Мы тут дружески играем в бильярд», - сказал бородач, - «и не знаем Чарли, как его там…»

«Хэррод.»

«Мы его не знаем. Так в чём дело, офицер?»

«Ни в чём», - сказал Хоуз. «Как тебя зовут?»

«Эйвери Эванс.»

«А тебя?», - сказал Хоуз, повернувшись к большому.

«Джейми Холдер.»

«И никто из вас не знает Хэррода, да?»

«Никто из нас», - сказал Холдер.

«Хорошо», - сказал Хоуз и вышел.

Толстяк всё ещё сидел на крыльце. Его бутылка из-под кока-колы была пуста, и он положил ее между ботинками. Хоуз поднялся на крыльцо и вышел в вестибюль. Он открыл разбитую стеклянную дверь, отделявшую вестибюль от внутреннего коридора, и поднялся по ступенькам на второй этаж. В коридоре воняло мочой и запахами готовящейся пищи. Он постучал в первую попавшуюся дверь, и женщина внутри спросила: «Кто там?».

«Офицер полиции», - сказал он. «Можете открыть, пожалуйста?»