Хлеб великанов

Джейн открыла дверь и сказала тоном горничной: «Сюда, пожалуйста», — и показала

рукой. Он вошел в комнату и закрыл дверь.

При его появлении Нелл встала. Она стиснула руки. Голос у нее был тихий и

слабый, как у виноватого ребенка.

— О Вернон...

Время унеслось назад. Он был на лодке в Кембридже... на мосту в Рейнло. Он

забыл Джейн, забыл все. Он и Нелл были единственными на земле.

— Нелл!

Они бросились в объятия друг друга, задыхаясь, как после долгого бега. Слова

беспорядочно срывались с губ Нелл:

— Вернон, если хочешь... я люблю тебя. О! люблю. Я выйду за тебя замуж в любое

время, сейчас, сегодня. Пусть мы будем бедные или что угодно — мне все равно.

Он подхватил ее на руки, целовал глаза, волосы, губы.

— Дорогая, о, дорогая! Не будем терять ни минуты. Я не знаю, как это делается, пойдем и спросим. Наверное, надо пойти к архиепископу Кентерберийскому? (Почти то

же, что к Папе Римскому.) Получить разрешение? Как же к чертям люди женятся?!

— Может, спросим у священника?

— Или в отделе регистрации.

— Мне не хочется выходить замуж в отделе регистрации. Как какая-нибудь

горничная или кухарка.

— Я так не думаю, дорогая, но если ты хочешь венчаться в церкви, давай

поженимся в церкви. В Лондоне тысячи церквей, всем им нечего делать... Я уверен, там

нас с радостью обвенчают.

Они вышли, весело смеясь. Вернон забыл все — угрызения совести, раскаяние,

Джейн...

В тот же день в половине второго Вернон Дейр и Элинор Верикер обвенчались в

церкви Святого Этельреза в Челси.

Книга четвертая ВОЙНА

Глава 1

1

Шесть месяцев спустя Себастьян получил записку от Джо.

«Отель „Сент-Джордж" Сохо.

Дорогой Себастьян, я в Англии проездом на несколько дней. Очень хотелось бы

повидаться.

Твоя Джо».

Себастьян читал и перечитывал коротенькую записку. Он находился в

краткосрочном отпуске в доме матери, так что получил ее без задержки. Он чувствовал, как глаза матери наблюдают за ним через стол, и в очередной раз восхитился ее

материнской интуицией. Она читает в его непроницаемом лице так же легко, как он читает

эту записку.

Она заговорила самым обычным тоном:

— Еще мармеладу, дорогой?

— Нет, спасибо, мама. — Он сначала ответил на высказанный, а потом на

невысказанный вопрос. — Это от Джо.

— Джо, — повторила миссис Левин. Ее голос ничего не выражал.

— Она в Лондоне.

Пауза.

— Понятно, — сказала миссис Левин. Опять ее голос ничего не выражал. Но

Себастьян понял всю бурю ее чувств. Как будто бы она прокричала: «Сыночек, сыночек!

Только ты начал ее забывать! Зачем она вернулась? Почему не оставит тебя в покое? Эта

девушка, которой нечего делать среди нас и нашей расы! Которая никогда не станет тебе

хорошей женой!»

Себастьян поднялся.

— Думаю, мне следует зайти к ней.

Мать ответила тем же голосом:

— Зайди, конечно.

Больше они не говорили. Они понимали друг друга и уважали чужое мнение.

Вышагивая по улице, Себастьян вдруг сообразил, что Джо не дала никакой

подсказки, звать ли ее мисс Уэйт или мадам Ламарр. Не важно, конечно, но из-за таких

глупых мелочей чувствуешь себя ужасно неловко. Придется спрашивать либо так, либо

этак. До чего это похоже на Джо — пренебречь таким важным пунктом!

Однако никакой неловкости не случилось, потому что первой, кого он увидел во

вращающихся дверях отеля, была Джо. Она приветствовала его возгласом удивления:

— Себастьян! Я и подумать не могла, что ты так скоро получишь мое письмо!

И она повела его в дальний угол вестибюля.

Первым его впечатлением было то, что она изменилась — так сильно, что стала

почти чужой. Отчасти из-за одежды, решил Себастьян. Ультра-французский наряд.

Спокойный, темный, неброский, но явно не английский. На лице косметика. Его молочная

бледность искусно подправлена, губы накрашены, что-то она сделала с уголками глаз.

Он подумал: «Незнакомая — и все же это она! Та же самая Джо, только она

проделала большой путь — ушла так далеко, что до нее не дотянуться».

Но разговор шел довольно легко, хотя каждый словно выставил вперед невидимые

щупальца, проверяя разделяющее их пространство. И вдруг это расстояние само собой

исчезло, элегантная парижанка превратилась в Джо.

Они заговорили о Верноне. Он не писал никому из них.

— Он на Солсберийской равнине, под Уилтсбери. В любую минуту их могут

отправить во Францию.

— Так Нелл все-таки вышла за него замуж! Себастьян, я довольно свирепо

относилась к Нелл. Я не думала, что у нее хватит духу. Если бы не война, это и не

проявилось бы. Не правда ли, эта война — замечательная вещь? Я имею в виду то, что она

делает с людьми.

Себастьян сухо ответил, что эта война — как любая другая война.

— Нет-нет, вот тут ты не прав. После нее мир станет другим. Люди увидят то, чего

не замечали раньше. Всю жестокость и бессмысленность войны. И они постановят, что

такое никогда не должно повториться.

Лицо ее горело экстазом. Себастьян почувствовал, что война, что называется,

«заразила» ее. Война всех заразила, они с Джейн уже обсуждали и немало сожалели об