Хлеб великанов

ковры, обивку — они совсем обветшали. И добавили два-три предмета ценной мебели.

Если Джордж натыкался на что-нибудь подходящее, то покупал.

Во время этого объяснения Джейн упорно разглядывала Нелл, и той было неуютно,

она не понимала, что выражает ее взгляд.

Джордж вошел, когда она кончала свой рассказ, и все пошли за стол.

Разговор шел сначала о Сербии, об общих знакомых, потом перешли на дела

Джейн. Джордж деликатно посочувствовал ей по поводу потери голоса, сказал, что все об

этом сожалеют. Джейн беспечно отмахнулась.

— Я сама виновата. Я пела такую музыку, которая не предназначена для моего

голоса.

Себастьян Левин, продолжала она, — верный друг. Он хотел бы выпустить ее в

главной роли в своем лондонском театре, но ей надо бы сначала овладеть мастерством.

Петь в опере — это тоже значит играть. Но есть многое, чему еще надо учиться, например

сценическому голосу, отработать различные эффекты — они должны быть более тонкими, неуловимыми. В следующем сезоне она выступит в Лондоне в драматической постановке

«Тоски»28.

Затем она заговорила об Эбботс-Пьюисентс. Заставила Джорджа рассказывать о

своих планах, его идеях насчет имения. Пришлось ему выступить в роли настоящего

деревенского сквайра.

В глазах Джейн не было насмешки, но Нелл чувствовала себя очень неловко. Хоть

бы Джордж замолчал. Он был немного смешон, говорил так, словно и он, и его предки

веками жили в Эбботс-Пьюисентс.

28 Имеется в виду пьеса французского драматурга Виктора Сарду (1831-1908), которая легла в

основу одноименной оперы итальянского композитора Джакомо Пуччини (1858-1924).

После кофе они вышли на террасу. Джорджа позвали к телефону, и он,

извинившись, вышел. Нелл предложила прогуляться по саду, и Джейн охотно

откликнулась:

— Я с удовольствием все посмотрю.

«Она хочет осмотреть дом Вернона, только потому и приехала. Но он никогда не

был для нее тем, чем он был для меня!» — думала Нелл.

У нее было страстное желание оправдаться, пусть Джейн увидит... Увидит что? Она

и сама не знала, но чувствовала, что Джейн ее осуждает — и даже выносит приговор.

Внезапно она остановилась.

— Джейн. Я хотела сказать тебе... объяснить...

Она собиралась с духом. Джейн вопросительно смотрела.

— Ты, наверное, думаешь, что я поступила ужасно — так скоро вышла замуж.

— Ничуть, — сказала Джейн. — Это было очень разумно.

Нет. Совсем не то.

— Я обожала Вернона — обожала. Когда его убили, у меня чуть сердце не

разорвалось. Но я знаю, что он не хотел бы, чтобы я вечно горевала. Мертвые не хотят, чтобы мы горевали...

— Да ну?

Нелл в изумлении уставилась на нее.

— О, я понимаю, ты выражаешь расхожее мнение, — сказала Джейн. — Мертвые

хотят, чтобы мы были храбрыми, все вынесли, они не хотят, чтобы мы были несчастны без

них. Все так говорят — но я что-то не вижу оснований для этой бодрой веры. Я думаю, ее

изобрели, чтобы облегчить себе жизнь. Как живые хотят разного, так, я думаю, и мертвые.

Среди мертвых есть много эгоистов. Какими они были при жизни, такими остались и в

смерти — если они вообще остались. Не могут все они быть преисполнены прекрасных

чувств. Мне смешно, когда неутешный вдовец на следующее утро после похорон уминает

свой завтрак и торжественно говорит: «Мэри не хотела бы, чтобы я горевал!» Откуда он

знает? Может, Мэри скрежещет зубами (я имею в виду, астральными зубами), видя, что он

ведет себя так, будто ее никогда и не было. При жизни эта женщина скандалила с ним —

почему после смерти она должна измениться?

Нелл молчала, собираясь с мыслями.

— Я не говорю, что Вернон был таким, — продолжала Джейн. — Он мог желать,

чтобы ты не горевала. Тебе лучше знать, ведь никто не знал его лучше, чем ты.

— Да, — горячо сказала Нелл. — Это так. Я знаю, он хотел бы, чтобы я была

счастлива. И хотел, чтобы у меня был Эбботс-Пьюисентс. Я знаю, ему очень нравилась

мысль, что я буду здесь жить.

— Он хотел жить здесь с тобой. Это не одно и то же.

— Нет, но это не значит, что с Джорджем я здесь живу так, как жила бы с

Верноном. О! Джейн, я хочу, чтобы ты поняла. Джордж замечательный, но он... он никогда

не будет для меня тем, чем был Вернон.

Наступила долгая пауза. Потом Джейн сказала:

— Повезло тебе, Нелл.

— Думаешь, я люблю роскошь? Ради Вернона я бросила бы ее в минуту!

— Сомневаюсь.

— Джейн! Ты...

— Ты веришь, что бросила бы, а я сомневаюсь.

— Я это уже сделала однажды.

— Нет — ты отказалась только от перспективы ее получения. Это другое. Она не

въелась в тебя, как теперь.

— Джейн!

Глаза Нелл были полны слез. Она отвернулась.

— Дорогая, я чудовище. От того, что ты сделала, никому нет вреда. Я думаю, ты

права — Вернон бы это одобрил. Тебе нужна защита — и все же изнеженная жизнь

въедается в человека, позже ты поймешь. Кстати, боюсь, ты могла неправильно понять

мои слова, что тебе повезло. Я имела в виду, что ты получила лучшее от обоих миров.

Если бы ты сразу вышла за Джорджа, ты бы втайне жалела о Верноне, чувствуя, что из

трусости продешевила. А если бы Вернон остался жив, вы бы развивались по-разному, стали бы ссориться, возненавидели друг друга. Но, отдав себя в жертву, ты получила