Хлеб великанов. Неоконченный портрет. Вдали весной

«Ненаглядное мое сокровище! Я так без тебя соскучилась, но ты, разумеется, отлично проводишь время с милой бабушкой, которая так к тебе добра, ты послушная малышка и делаешь все, чтобы ее порадовать. Здесь очень хорошо греет солнышко и цветут прекрасные цветы. Будь умницей, напиши за меня письмо Раунси. Адрес на конверте напишет бабушка. Скажи Раунси, чтобы она нарвала роз к Рождеству и послала их бабушке. И пусть нальет Томми на Рождество молока в большую плошку.

Целую тебя тысячу раз, мой дорогой ягненочек, моя тыквочка.

Мама».

Какие милые письма. Два милых-премилых письма. Почему же у Силии комок в горле? Розы к Рождеству — с грядки у живой изгороди — мама ставит их в вазу со мхом… Мама говорит: «Смотри, как они красиво распустились». Мамочкин голос…

Томми — большой белый котище. А Раунси вечно что-то жует.

Домой, она хочет домой.

Домой, и чтобы дома была мамочка… Любимый ягненочек, тыквочка — вот так, смеясь, называла ее мамочка и вдруг крепко, рывком прижимала к себе.

Ох, мамочка, мамочка…

Бабушка, поднимаясь по лестнице, поинтересовалась:

— Что такое? Ты плачешь? По какому случаю? В море слез рыбы не наудишь.

Вечная бабушкина шутка.

Силия терпеть ее не могла. От шутки этой плакать хотелось еще больше. Когда ей горько, ей совсем не хочется быть с бабушкой, совсем. От бабушки все только хуже.

Она скользнула мимо бабушки вниз и пошла на кухню. Сэра пекла хлеб.

Сэра на нее посмотрела.

— От мамочки весточку получила?

Силия кивнула. Слезы хлынули с новой силой. Как пусто и одиноко на свете!

Сэра продолжала месить тесто.

— Она скоро вернется домой, милая, скоро вернется. Вот только листочки распустятся на деревьях.

И принялась раскатывать тесто. Ее голос звучал словно издалека и успокаивал.

Потом она отщипнула кусок теста.

— Ну-ка, поделай сама булочек, золотко. Я вместе с моими их и испеку.

Слезы тут же высохли.

— Какие: витые и круглые?

— Витые и круглые.

Силия взялась за дело. Для витой булочки раскатываешь три длинные колбаски, а потом перекручиваешь их, защипывая как следует на кончиках. А для круглой катаешь такой большой шар, на него сажаешь шарик поменьше, а потом — вот радость! — резко втыкаешь большой палец и получается круглая дырка. Силия слепила пять витых и шесть круглых булочек.

— Плохо ребенку быть вдали от мамочки, — бормотала себе под нос Сэра.

И глаза ее наполнялись слезами.

Только четырнадцать лет спустя, когда Сэра умерла, выяснилось, что надменная и манерная племянница ее, которая, случалось, навещала тетку, была на самом деле Сэриной дочкой, «плодом греха», как выражались в дни Сэриной молодости. Хозяйка, у которой она прослужила более шестидесяти лет, о прегрешении, от нее отчаянно скрываемом, понятия не имела. Единственное, что она припомнила, — это болезнь Сэры, из-за чего Сэра запоздала с возвращением из одной из очень редких своих отлучек. Припомнила она и то, что Сэра вернулась необычайно худой. Через какие муки ада прошла Сэра, таясь от всех, туго-натуго затягиваясь в корсет, в душе доходя до отчаяния, навсегда останется тайной. Она хранила свой секрет до тех пор, пока смерть не выдала его.