Хлопоты ходжи Насреддина

Мулла после ночной вылазки ликовал — все шло лучше и не придумаешь. И не успел муэдзин призвать верующих на утреннюю молитву, как двор мечети быстро наполнился, и муллу взялись осаждать множество людей, слезно моля его избавить селение от проделок шайтана. При этом они делали богатые подношения.

— Вот видите, до чего довели вас спесь, гордыня и знакомство с этим проклятым нечестивцем Насреддином? — вдохновенно вещал прихожанам мулла, принимая дары. — Он снюхался с шайтаном и призвал его на ваши несчастные головы. Неверие закралось в ваши души, и вот чем это обернулось. Но только я — истинный хранитель ваших душ и спокойствия могу изгнать злого духа. Верьте мне, люди!

— Мы верим тебе, о мулла! — отвечал ему народ. — Умоляем тебя, избавь нас от этого страшилища.

— Избавлю, избавлю, — снисходительно кивал мулла, принимая подарки с весьма важным и довольным видом, — только если вновь забудете о божьем слуге или чем обидите его, то он вас покарает еще пуще прежнего, так и знайте!

Непонятно было, чьей карой в данном случае грозил мулла: своей или всевышнего, — но люди побоялись спросить. Страшно было и то и другое.

— Мы поняли, о мулла. Мы все поняли и осознали. Спаси нас! — слезно умоляли они.

— Спасу, спасу. Обязательно. Но вы должны изгнать этого нечестивца ходжу! От него все ваши беды. Разве являлся к вам шайтан до появления Насреддина? А может, он и есть сам шайтан во плоти?

И народ, от предположений муллы и находясь под впечатлением ночных происшествий, замолкал и жался друг к дружке, шепчась и бормоча молитвы. Мулле верили и не верили. С одной стороны, появление шайтана и ходжи действительно можно было связать, но с другой, люди, порядком измученные беспросветными буднями и сопутствующими им тяготами под гнетом жадных баев, лживых кази и коварных владык, лелеяли надежду на избавление от страданий и мук, символом которой был ходжа Насреддин, столько они слышали в своей жизни про него хорошего. Но не сказка ли все это? А вдруг прав мулла? Тяжкие сомнения терзали людей. Мулла же продолжал проникновенно вещать, вселяя в души простого доверчивого люда сомнения:

— Не забудьте, что я вам сказал! Вы отвернулись от Аллаха, и он покарал вас. Вы оговорили меня — честного муллу, всю жизнь ратующего за чистоту ваших душ и помыслов, и вот он — результат! Идите и изгоните этого презренного оборванца! Не слушайте его — слушайте меня, ибо я один могу справиться с шайтаном. Идите же!

Люди покидали мечеть с тяжелым камнем на сердце, не в силах решиться на что-либо, но за воротами их встречал Икрам. Он тихонько отзывал людей в сторонку и что-то советовал им. От его слов люди сначала недоверчиво крутили головами, а затем, несколько повеселев, быстрым шагом расходились по своим домам, откуда тут же вновь выходили, прижимая к себе дубины, и торопливой походкой устремлялись к дому дехканина, где уже собралось множество народу. Мулла с потаенной радостью наблюдал за спешащими людьми из ворот мечети. Народ валил скопом к дому Икрама — выходило, он все-таки добился своего: противный старик будет изгнан из селения, и жизнь вернется в привычную колею. Так успокаивал себя мулла, тешась надеждами на лучшее. Но вот прошел день, за ним другой и третий, мусульмане совершали положенные молитвы, но щедрые подношения вновь иссякли.

Мулла сначала ничего не понял, а затем разозлился так, что едва не отколотил любимого слугу, хотя тот был ни в чем не повинен. А немного успокоившись, мулла принялся размышлять, что могло пойти не так. После того как ему удалось вселить в души прихожан неподдельный ужас, все вроде бы стало налаживаться, но вдруг гениальный план муллы дал трещину и обсыпался горсткой праха. Что могло случиться на этот раз? Неужели стоило «шайтану» пропасть на пару дней, как эти глупцы вновь почувствовали себя в безопасности, уверовав в избавление от нечистого? Или за этим кроется нечто другое?

Не додумавшись ни до чего путного, мулла решил прогуляться по базару, и каково же было его удивления, когда у одной из лавок он повстречался с ходжой Насреддином! Сначала он не поверил своим глазам: как это возможно — вполне здоровый и совершенно невредимый ходжа, когда ему давным-давно положено быть побитым и изгнанным вон из селения? Ответа на этот сложный вопрос мулла не нашел, но, сочтя за лучшее не попадаться на глаза Насреддину, поспешил скрыться за стеной лавки горшечника. Однако, ходжа заметил его и окликнул:

— Эй, мулла! Разве тебя не учили здороваться?

Мулла замер с поднятой левой ногой, решая, как поступить. Можно было, конечно, сделать вид, что он не расслышал Насреддина, но тот обратился к нему громко, и никто из тех, кто оказался этому невольным свидетелем, не поверит глухоте муллы, а не поверив, обязательно решат, будто мулла испугался ходжи. Поэтому мулла опустил ногу и обернулся к Насреддину.

— А, это ты, — кисло произнес он. — Здравствуй.

— Здравствуй, мулла. Как твои дела? Как здоровье?

— Твоими молитвами, ходжа. Твоими молитвами, — издал томный вздох мулла.

— Странно, — потеребил бородку Насреддин. — Почему же ты до сих пор жив?